– О, сэр Рамсей! Я так рад, что успел вовремя!

– В самом деле? Почему? – холодно спросил Фраул.

– Когда мне рассказали, в каком подавленном состоянии вы находитесь, и я узнал, что вы поехали сюда, захватив с собой пистолет, я сразу же помчался следом. Я счастлив, что вы еще не успели застрелиться.

– Вы собираетесь мне помешать?

– Ну нет! Я просто боялся пропустить зрелище вашего самоубийства. Стреляйтесь себе на здоровье.

– А почему вы думаете, что я не застрелю вас? Удовлетворите мое любопытство.

– Чтобы выжить, надо знать людей. Это не для вас, сэр Рамсей.

– Мне только сейчас пришло в голову, что вы заставили меня вырыть себе самому могилу отнюдь не из деловых соображений.

– По правде говоря, нет. Однако дела для меня всегда на первом месте.

– Может быть, я чем то оскорбил вас?

– Да. Впрочем, это было сделано без злого умысла. Вы кое что сказали газетчикам.

– Что именно, смею спросить?

– О, совершенный пустяк! – сказал Скуратис.

– Но для вас, очевидно, это был не пустяк, господин Скуратис?

– Для меня нет. Вы, будучи президентом судостроительной компании, заявили, что Аристотель Тебос самый выдающийся судовладелец во всем мире.

– Но ведь он им был до того, как мы построили вам самый большой корабль.

– Значит, теперь это следует сказать обо мне?

– Да. Ведь мое замечание было сделано так давно!

– Тем не менее вы его сделали!

– И это все?

– Нет. Как я уже сказал, я учитывал и деловые интересы.

– Вероятно, было что то еще, господин Скуратис?

– Нет. Только дело. И то, что вы сказали об Аристотеле Тебосе.

– И этого оказалось достаточно, чтобы вам захотелось разорить меня?

– Разумеется.

– А теперь вы приехали смотреть, как я покончу с собой?

– Да. Посмотреть торжественный финал, завершающий наше предприятие.

Сэр Рамсей улыбнулся.

– Жаль, что вы не читали утренних газет, господин Скуратис. Ваше предприятие может и не получить счастливого завершения. Вы имеете шанс стать самым большим динозавром после ледникового периода. Евреи называют сегодняшний день «Иом киппур» – «день искупления». Это их день искупления. А ваш день искупления еще впереди.

– О чем это вы толкуете?

– О небольшой войне, которая началась сегодня на Ближнем Востоке.

– Я знаю о ней. Я знал о ней еще до того, как вышли газеты.

– А вы не подумали о том, что вы будете делать с самым большим в мире танкером, когда нефть подорожает? Ведь танкер рассчитан на перевозку дешевой нефти в больших количествах.

Сэр Рамсей перевел свой взор с фыркающего толстяка в плохо сидящем костюме на более достойные вещи. Он окинул взглядом стол, стул с высокой спинкой, на котором сидел его отец во время торжественных застолий; стул у камина, на котором много раз сиживал он сам в добрые старые времена, когда Британская империя еще была мировой державой...

Затем он вложил в рот дуло пистолета и нажал на спуск. Это было очень просто, много проще, чем продолжать жить.

Скуратис проследил глазами за тем, как затылок баронета взорвался фонтаном мелких красных брызг. А в зал уже входили свидетели, и ни один из них, разумеется, не припомнит, чтобы сюда заходил когда нибудь Скуратис.

Собственно говоря, приезжать ему было необязательно – со дня заключения контракта на постройку корабля он знал, что сэр Рамсей обречен.