– Какая разница? И кроме того, существует несколько покинутых помещений. Оружия нет, есть большой компьютер.

На флегматичном лице Смита появилось что то вроде интереса.

– Компьютер? Где?

В кои то веки он его заинтересовал таки!

– Я не могу вам сказать.

– Но почему?

– Государственная тайна. Тайна иранского государства. Всего хорошего, Смитти!

Римо повернулся и пружинящим шагом пошел прочь, насвистывая веселый мотивчик. Однако к тому времени, когда он добрался до своей каюты, его веселость улетучилась. Он улегся в постель, но долго лежал без сна.

Глава 13

Ровно в полдень по бортам «Корабля Наций» появились две сверкающие белизной яхты.

Получив сообщение о прибытии Демосфена Скуратиса на яхте «Тина», Аристотель Тебос собрал на борту своего «Одиссея» весь персонал потайных помещений «Корабля Наций». Встреча проходила на нижней палубе, в конференц зале.

Он подробно объяснил, что нужно делать, и подчеркнул: главное – точно рассчитать время.

На борту «Тины» Скуратис тоже готовился провести встречу с новыми членами команды. Он встал затемно, чтобы отладить факс и прочитать сообщения на первых страницах газет, поступивших со всех концов планеты.

Тон сообщений не изменился. Как и накануне, они содержали замаскированный вызов Тебоса Демосфену, вынуждавший его прибыть на «Корабль Наций».

Скуратис читал и улыбался. Доживем до завтра. Не исключено, что завтра все газеты – и «Нью Йорк тайме», и «Вашингтон пост», и «Таймс», и «Пари матч» – поместят совсем другие сообщения, и Скуратис восторжествует над врагом.

Он не сомневался, что «завтра» для него наступит.

Глава 14

Боксеры тяжеловесы иногда специально задерживаются в раздевалке, чтобы выйти на ринг после соперника, заставив его ждать, и тем самым получить моральный перевес.

Знавший эту психологическую тонкость, Аристотель Тебос был немало удивлен, заметив, что от «Тины» отошел катер, направившийся к «Кораблю Наций», тогда как сама яхта продолжала курсировать вдоль его левого борта.

Тебос выждал, когда катер Скуратиса подойдет к причалу у ватерлинии громадного судна, и только после этого сошел на свой катер.

Катер с «Тины» приблизился к платформе, куда спускался наружный лифт, и подождал минуту другую, пока не подошел катер с «Одиссея». Оба суденышка пришвартовались одновременно, слегка покачиваясь на легкой океанской зыби.

Тебос, в безукоризненном белом смокинге, в отделанных атласом черных брюках, которые сидели на нем как влитые, вышел на корму и перегнулся через перила в сторону катера Скуратиса.

Стоя на верхней палубе «Корабля Наций», Римо видел, как вслед за отцом вышла Елена в сопровождении группы мужчин.

– Демо! – крикнул Тебос. – Мой старый друг!

Ответа не последовало.

– Выходи, дружище Демо! – повторил Тебос. – Я жду тебя.

На корме катера появился лохматый, неопрятного вида матрос. На нем была рваная полосатая тельняшка и некогда белые, а теперь сплошь покрытые пятнами машинного масла брюки.

– Нету его здесь, – сказал матрос. – Поняли? Нету и не было! – Он сделал шаг в сторону Тебоса. Тот отпрянул назад, будто в него бросили ком грязи. – И не было, – повторил матрос, захохотал, отвязал канат и вошел в рубку. Минуту спустя катер умчался прочь от плавучего города.

Римо видел, как сжались кулаки Тебоса. Грек резко мотнул головой; казалось, он утвердился в чем то, что до этого еще вызывало у него сомнения.