|
Он один ворвался В губительные стены Кориол, Кровь - знак судьбы - оставив на воротах, Без помощи сумел оттуда выйти И, снова с подоспевшим подкрепленьем В них вторгшись, как комета, город взял. Но тут же, чутким ухом уловив Шум битвы вдалеке, он укрепил Измученную плоть воспрявшим духом И вновь на вольсков ринулся, шагая По грудам мертвецов, как если б были Они его несметною добычей, И так, в крови, без отдыха сражался, Пока не стали нашими и город, И поле битвы. Менений О достойный муж! Первый сенатор Он заслужил те почести, какие Ему готовим мы. Коминий Добычу нашу Он оттолкнул, ценнейшие дары Сочтя за грязь и меньшего желая, Чем нищий мог бы дать ему; награду За подвиги он видит в их свершенье, Довольный тем, что каждый день рискует Своею жизнью. Менений Как он благороден! Пускай его введут. Первый сенатор Позвать сюда Кориолана. Служитель Вот он сам идет. Входит Кориолан. Менений Кориолан, сенат тебя возводит В сан консула. Кориолан Готов служить сенату Мечом и жизнью. Менений Обратись теперь К народу с речью, как велит обычай. Кориолан Позвольте мне его не соблюсти. Не в силах я стоять перед толпою Полунагим и, раны открывая, Молить ее отдать мне голоса. Прошу, меня от этого увольте. Сициний Избранье без народа - незаконно, А он не даст обычай нарушать. Менений Прошу, не раздражай народ напрасно, Смирись с обрядом древним и добудь Свой сан по установленному чину, Как все, чей ты преемник. Кориолан Роль такую Играя, покраснею я, и лучше Народу этого не видеть. Брут (Сицинию) Слышишь? Кориолан Мне ль хвастаться перед толпою; "Дескать, Я сделал то да се" - и не скрывать, Но обнажать зажившие рубцы, Как будто ради голосов ее Я раны получал?.. Менений Оставь упрямство. - Трибуны, сообщить вам поручаем Народу о решенье нашем. (Кориолану.) Славься Н счастлив будь, наш консул благородный! Сенаторы Кориолан, будь счастлив! Славься! Славься! Трубы. Все, кроме Сициния и Брута, уходят. Брут Вот как с народом поступить он хочет! Сициний Пора бы это всем понять! Он будет Просить о том, что презирает, ибо Просимое дает народ. Брут Идем На рыночную площадь и народу, Который ждет нас там, расскажем все. Уходят. СЦЕНА 3 Там же. Форум. Входят семь-восемь горожан. Первый горожанин Да что там толковать: попроси он наших голосов, мы ему не откажем. Второй горожанин Ну, если захотим, то можем и отказать. Третий горожанин Это, конечно, наше право, но ведь этим правом мы воспользоваться-то не вправе: покажи он нам свои раны да расскажи про свои подвиги, так мы наши языки в эти раны всунем и за них говорить начнем. Да, уж если он нам про свои благородные дела расскажет, так нельзя же нам такое неблагородство проявить, чтоб ему в признательности отказать! Неблагодарность чудовищна; значит, неблагодарный народ-чудовище. А раз мы сами из народа, то и мы окажемся чудовищами. Первый горожанин Да нас и теперь из-за каждого пустяка готовы чудовищами объявить. Помните, когда мы из-за хлеба взбунтовались, он и сам не постыдился обозвать нас многоголовой чернью. Третий горожанин Многие нас так называли: и не за то, что головы у одних из нас черные, у других - русые, у третьих - каштановые, а у четвертых и вовсе плешивые, а за то, что умы у нас совсем уж разномастные. |
