- Всё впустую, - закончил Иосиф. - Я снова занялся тем единственным, что умел делать. Больше мышей, вы говорите? Я стал делать больше мышей. И я делал это хорошо. Настолько хорошо, что теперь сижу здесь... в гостях у старого нациста, убийцы тысяч евреев. Я не извиняюсь, господин Визель, добавил он.

Хозяин кабинета вежливо промолчал.

- Всё началось, когда я занялся большой работой о концлагерях. На сей раз меня интересовала механика дела. Техника, если угодно. Про это написано очень много, но я хотел установить всё точно. Сколько газовых камер было в каждом конкретном лагере. Сколько человек входило в каждую из них. Сколько времени требовалось на всю процедуру. Как газ подавался по трубам... Нечто подобное.

- Ну да, ну да. Фактология всегда была вашей сильной стороной. Изучение конкретики. Как это вы замечательно писали в той статье про назначение историка? "Статистический факт - это оксюморон, нечто вроде горячего льда. Статистика и факт - противоположности. Статистика есть то, что позволяет обойтись без фактов, без обращения к земле. Наше направление есть обращение к земле истории - к детали, к фрагменту, к частности, через которую можно познать целое. Факт есть деталь. Отдельное высказывание, частное письмо, фотография, конкретная вещь, - пепельница, табакерка, портсигар, - обладает хотя бы тем скромным достоинством, что существует на самом деле..." - извините, дальше не помню...

- У вас превосходная память, - сказал Иосиф, чтобы что-то сказать.

- Нет, просто эта мысль мне близка, поэтому запомнилось, - заметил хозяин, пододвигая к себе какие-то бумаги. - И к чему же вы пришли?

- К тому, что я нашел кривые швы и белые нитки! - профессор Цойман подался вперёд, на минуту забыв о своём дурном самочувствии. - Я хорошо чувствую ложь, господин Визель... Кстати, - растерянно заметил он, - а когда вы мне представились? Откуда я знаю, что вы - тот самый Йорг Визель?

- Не беспокойтесь, я и есть тот самый Йорг Визель... - старик неопределённо мотнул головой. - В начале допроса... то есть в начале нашей предыдущей беседы, которую вы не помните... я представился.

Цойфман, наконец, присмотрелся к своему собеседнику. Чувствовалось, что время покусало, но не сжевало его до конца: он казался довольно крепким. "Этот ещё поживёт" - решил Иосиф, и удивился, не ощутив приступа ненависти.

- Ложь, - повторил Иосиф. - Я хорошо её чувствую.

- Да, я помню. Это ваша излюбленная тема. Из лекции про исторический метод: "Современники исторических событий - это обычные люди, которые склонны ко лжи, сознательной или бессознательной, в большинстве случаев охотно рискующими ради удовлетворения этой склонности своей репутацией, а иногда и материальными и жизненными интересами". Видите, как внимательно я вас читал... Вы продолжайте, продолжайте.

- Ложь, - в третий раз сказал Иосиф. - Все эти описания, схемы. Даже сами здания. Я работал в одной из сохранившихся газовых камер. Там есть щели в стенах. Щели величиной с палец! Но ладно, ладно... Зондеркоманды, которые работали без противогазов - тоже ладно. А пропускная способность печей? Нацисты физически не могли сжечь столько трупов...

- И что же? - поинтересовался Визель.

Иосиф пожал плечами.

- Вы пришли к выводу, что никакого Холокоста не было? - с интересом спросил Визель.

- Не надейтесь, - жёстко сказал Цойфман. - Я знаю, что Холокост был. Что евреев убивали. Как убили мою бабушку. И моего дедушку. Моя мать чудом осталась жива, - добавил он.

- Да, но, может быть, убивали, но не столько? Не шесть миллионов, а меньше?

- Возможно, меньше. Но в любом случае счёт идёт на миллионы, - так же твёрдо сказал профессор. - Это установлено точно, здесь слишком много фактов. Установленных фактов. Вы убили всех этих людей.

- Не отрицаю, - хозяин кабинета сделал странную гримасу.