– Хорошо. Твоему слову верим. Даем Шамилю время подумать до следующего намаза.

– Братья, оцепим двор, караулить, – закричали из толпы.

– Так, так, – подтвердили все.

Обидно показалось это Арслан-бею: он привык, что его слову верили. – Братцы, как же это? Меня под караул?

– Не тебя. Ты нас не обманешь. Но Шамиль и тебя и нас обманет. Известный обманщик. И Абу-Джафара погубил за правду, обманувши нас. Кровь праведника на нем.

Некоторые даже кричали: «Шамиль хуже гяура!» – «Шамиль хуже пса!» – «Шамиль проклят от Бога!»

Шамиль скрежетал зубами, и порывался броситься с шашкою на толпу. Здоровый мужчина, хоть уж и не молодой был тогда. Но Арслан-бей имел атлетическую силу и удерживал его; и получивши позволение от народа, насильно увел в дом. Отвел в особую комнату, усадил.

– Трусы! Неблагодарная сволочь! – говорил Шамиль и сидел, стискивая шашку.

– Шашкою тут ничего не сделаешь, – сказал Арслан-бей: «Надо придумать что-нибудь».

Шамиль будто не слышал. Сидел, понуря голову.

– Плохо дело, об этом и спору быть не может, сказал Арслан-бей: – но все же, может быть, и придумаешь как-нибудь, если подумаешь поспокойнее.

Шамиль усмехнулся. – Досадно только, Арслан-бей. А придумывать, нет надобности ломать голову теперь. Предвидено; стало быть и обдумано.

– Как же?

– Простое дело. Только выгоды от него мало. Как бы те две бомбы годились, приятнее бы. А то, не годятся. И должно дело поэтому не иметь никакой пользы нам.

– А те две бомбы не годятся?

– Ни к чему.

– Да ты знаешь о них?

– Знаю.

– Имел видение о них?

– Имел. Ты ему так и скажешь: было видению Шамилю. Стало быть и сомнения тут не должно быть у него: так будет!

Вторая бомба полетит на Турцию. И истребит Стамбул. И землетрясением и осколками опустошит землю на сто часов пути кругом. И развалинами завалит Босфор.

Третья бомба – на Австрию. И истребит Вену. И землетрясением и осколками опустошит землю на сто часов пути кругом. И развалинами завалит Дунай и все реки и озера на пятьдесят часов пути кругом.

Стало быть на эти бомбы нечего рассчитывать, чтоб от страха перед ними была помощь нам. Турция – страна правоверных, оно так. Но годится она лишь на то Кавказу, чтобы черкесы имели куда продавать дочерей. Кроме, ни к чему. Гнилая трость и сломится под рукой опирающегося на нее, и ранит руку. – И Австрия не лучше, сколько я слыхивал.

«Сколько я слыхивал»! – запало это в душу Арслан-бея. Простой был человек он; и мог иногда казаться недалеким, потому что никогда не хитрил. Но я могу сказать по личному знанию: не был обделен умом этот прямодушный человек. «Сколько я слыхивал», – это что-то не похоже на видение. Хотел он заметить Шамилю: «Да уж говори, ты сам так сообразил», – но не ко времени терять время. Промолчал он.

– Вот потому-то и горько, – продолжал Шамиль: – у кого силы нет, между теми еще есть люди, как люди. Вот хоть бы мы с тобой, к примеру. А у кого могла бы быть сила, – и есть, может быть, – сами-то ни к чему неспособные люди. Ну, да не о том речь. О бомбах дело. От тех двух пользы нет. Но дело не кончится на них. Пустивши их уру-сы начнут делать еще.