Хильда склонила голову, и горючие слезы оросили ее печальное лицо, но в эту же минуту резкий и дикий хохот потревожил безмолвие неподвижного леса, и вала, обернувшись, увидела в траве, на берегу болота, лежавшую на нем неясную фигуру. Она зашевелилась, поднялась из травы, и Хильда не замедлила узнать в этом загадочном, уродливом создании безобразную ведьму, которую она, давно тому назад, застала крепко спавшей на могиле витязя.

   Колдунья положила свою худую руку на плечо изумленной и неподвижной валы и спросила глухим, неприятным голосом:

   – Зачем ты не докончила роскошную хоругвь, которую готовила для короля Гарольда? Прикажи ткать ее и отослать к нему как можно поскорее! Она должна развеваться на его брачном пире, так как его союз с прелестной Юдифью отпразднуется вместе с днем его рождения!

   Хильда молча выслушала эти слова, звучавшие открытой иронию. Она не отвечала, как сделала бы прежде, презрительной улыбкой: ее самоуверенность, ее смелость и гордость были разбиты вдребезги и безотчетный ужас охватил ее душу.

   – Кто ты? – произнесла она после короткой паузы. – Принадлежишь ли ты к числу смертных существ или адским духам, чуждым земле и небу и равно ненавидимым и здесь и в необъятности заоблачных пространств?

   Безобразная ведьма помедлила немного и сказала уклончиво:

   – Сядем на бережок бездонного болота! Если тебе угодно приобрести власть и знание, ты должна слить все чувства в одно живое чувство непримиримой ненависти ко всему, что живет на пространствах вселенной! Все другие пути не достигают цели!

   – Слова твои доказывают, – отвечала пророчица, – что власть твоя исходит от врага человечества! Между тобой и мной стоить целая бездна. Я не желаю знания, отрекаюсь от власти, если их достигают только подобным способом.

   – Ты слишком малодушна! – возразила колдунья с презрительной насмешкой. Тебя не возмущает убийственная мысль, что Гарольд уничтожил надежды твоей жизни, что он отдал другой место, принадлежавшее давно твой Юдифи! Вспомни, что он обязан единственно тебе своим царским венцом, и прокляни его!

   – Да, но душа Юдифи связана неразрывно с душой короля! Проклиная его, я должна неизбежно проклинать и ее. И ты же говорила, что Гарольд в скором времени искупитсвой проступок и вступит с ней в вечный, неразрывный союз?

   – Иди скорее к себе и тки свою хоругвь! – отвечала ей ведьма повелительным голосом. Затыкай ее золотом и дорогими камнями! Повторяю опять, что ее водрузят именно на том месте, где Юдифь упадет в объятия короля!

   – Не знаю, кто внушает тебе эти слова, – произнесла торжественно и задумчиво вала, – но мой внутренний голос подсказывает мне, что твоим предсказаниям назначено исполниться! Послушай! – продолжала она с воодушевлением, – ты нуждаешься в средствах, я тебя обеспечу, если ты мне поможешь силой твоих знаний проникнуть в те глубоко сокровенные тайны, которые мой ум бессилен понять. Я узнавала будущее, и мои предсказания сбывались постоянно, но совсем не в том смысле, в котором я читала их по рукам и по звездам! Они сулили славу всем, кого я любила, и она им далась! Но что сталось затем? – продолжала пророчица с беспредельной тоской.