Одни суррейская и суссекская дружины остались на местах под командой Гурта, но им пришлось идти на выручку товарищей. Их приход прекратил кровавую резню и видоизменил положение дела. Пользуясь знанием местности, Гурт завлек неприятеля на крытые провалы, вблизи его засады. Его погибло такое несметное число, что, по словамлетописца, провалы были набиты его трупами вровень с равниной. Однако несмотря на истребление, саксонцы не могли бороться с таким страшным числом своих врагов. В это время отряд под начальством Мартеля занял, по приказанию герцога, пространство, оставшееся свободным между окопами и местом, где происходила борьба, так чтокогда Гарольд взглянул, все подножие холма было опоясано сталью, и ему не осталось надежды помочь передовому полку. Он стоял неподвижно и смотрел на происходившее. Только движение рук и подавленные восклицания выдавали сменявшиеся в его сердце надежду и страх. Наконец он воскликнул:

   – Молодец Гурт! Храбрый Леофвайн!.. взгляните на их хоругви… вправо…. влево!.. Превосходно, Вебба!.. А, они идут сюда?!.. Клин смыкается… прорезывает себе путь сквозь шеренгу врагов…

   Действительно, разрозненные остатки англичан, не имея возможности соединиться, построились в несколько мелких отрядов, в виде неизменного клина, и, подняв щиты над головами, осыпаемые градом стрел, шли с разных сторон к окопам. Перед ними был грозный отряд Мартеля, а сзади их преследовали бесчисленные полчища герцога норманнского. Король не мог терпеть дольше. Он выбрал пятьсот еще довольно свежих и мужественных людей и, приказав остальным стоять твердо, спустился с холма и внезапно ударил в тыл отряда Мартеля, состоявшего наполовину из норманнов и бретонцев.

   Эта вылазка была в полном смысле отчаянная, но, сделанная вовремя, она способствовала к отступлению разрозненных саксонцев и прикрывала его. Многие, правда, были отрезаны, но Гурту и Леофвайну удалось прорваться со своими отрядами к Гарольду и вступить в окопы. Вслед за ними ворвались и ближайшие неприятельские ряды, но они тотчас же были вытеснены обратно, при радостных кликах англичан.

   Но, к сожалению, спаслось немного удальцов, несмотря на помощь Гарольда, и не оставалось никакой надежды, чтобы оставшиеся еще в живых и разбросанные по равнине отряды, могли присоединиться к ним.

   А в этих разбросанных остатках находились едва ли не единственные люди, которые, видя невозможность победы и пользуясь своим знанием местности, спаслись бегством с англосакского поля. Но в окопах никто не унывал. Было уже далеко за полдень, а даже внешние окопы были еще не тронуты. Позиция казалось неприступной, как каменная крепость. Смелейшие из норманнов приходили в уныние при взгляде на холм, от которого был отбит сам герцог. Вильгельм в последней схватке получил несколько ран, и под ним были убиты три лошади.

   Множество славнейших рыцарей и баронов заплатили жизнью за свою отвагу в этот печальный день. Вильгельм, после истребления почти половины английского войска, со стыдом и гневом слышал громкий ропот норманнов, при мысли о приступе к высотам, на которых находились остатки неустрашимых врагов.