Смотрел я при этом вовсе не на неё, а на Борхуза. Тот, заметив мой взгляд, молча поднял вверх большой палец, демонстрируя, что он по достоинству оценил поединок.

— Эмга, тебе большое спасибо, но сегодня я справился без твоей помощи.

— Эмгана, — машинально поправила она меня.

— Ага, — согласился я по привычке, — Ты иди, а я ещё немножко посижу. Дождусь поединка Борхуза. Федр, дружище, будь добр, проводи нашу красавицу на занятия.

Эмгана мазнула по мне взглядом, но не заметив ни в чём и капли издевки, гордо вздёрнула носик и важно отплыла в сторону учебного корпуса, даже не оглядываясь на Федра, готового её сопровождать.

А я остался. Когда ещё у меня будет время посидеть одному и спокойно о чём-то подумать, наблюдая, как рубятся студенты на арене.

На самом деле, меня интересует только один поединок.

Тот, в котором будет участвовать чемпион Академии Борхуз.

Глава 5

Глава 5

Первую картину, на которой был изображён именно я, отчего-то в клоунском колпаке с бубенцами и каким-то жезлом в руках, Элина подарила мне рано утром.

Посмотрев на свою злобную харю, кстати, довольно взрослую, изображённую на её картине, я озадаченно замер, пытаясь понять смысл.

— Нравится? — робко поинтересовалась начинающая художница.

— Неожиданно, — честно признался я, так как в своей прошлой жизни видел себя в зеркало гораздо чаще, чем большинство людей моего бывшего мира.

В той, другой жизни, где я был клоуном.

Это было моё собственное лицо, до того, как я наносил на него грим. Но какое-то оно странное, словно высохшее и довольно грубо вырублено из камня.

— А почему так? — насмотревшись на картину, повернулся я к девушке.

— Я тебя слишком хорошо знаю. Даже на вкус, — довольно дерзко ответила мне Элина, демонстративно пройдясь языком по своим губам — Сама пока не поняла, но ты у меня в подсознании именно так выглядишь. Кстати, моя первая картина — тебе в подарок, как я и обещала. Попробуй с ней больше общаться. Если она отзовётся, то я твоя должница.

— Хорошо. Буду пытаться говорить с картиной, — улыбнулся было я нелепости ситуации, в ответ на что мы оба увидели всполох магии.

— Упс-с! — с восторгом заметила Элина, для которой произошедшее стало весёлым приключением, — Нас богиня услышала!

Она подняла руки, захлопав в ладоши, а я невольно обратил внимание, какие у неё всё-таки выдающиеся… Кхм.

Да, и глаза у неё тоже большие и выразительные.

Короче, фигуристая художница меня подставила. Вряд ли по недомыслию.

И я сейчас вовсе не в том смысле, что Элина семи пядей во лбу. Вовсе нет.

Просто те же кошки отлично приспособились комфортно жить в обществе людей. Их кормят, холят и лелеют.

Элина тоже — та ещё кошечка. Чего умом не догонит, запросто непостижимой кошачьей чуйкой ухватит.

Не стоит меня спрашивать, как этот кошачий магнетизм у девушек работает. Он просто работает. И богиня это подтвердила.

— Похоже, очень скоро ты у меня будешь страдать, — грозно произнёс я, с намёком глянув себе ниже пояса.

— Я готова, — тут же ответила художница.

Не, ну точно, кошка. Что с неё взять? Мне даже не интересно стало.

Нам, мужикам, преодолеть и превозмочь порой куда важнее, чем вот так, когда отношения чуть ли не на обязательное исполнение супружеского долга становятся похожи.

Тем не менее, домой, вдоволь отомстив за картину, я вернулся к обеду. Помылся в душе и поплёлся в столовку.

Учёные — вивисекторы — люди занятые.