Нет у них здесь ни маникюра, ни макияжа. Ни в словах, ни в понятиях и, тем более, про педикюр никто из них никогда не слышал. Одно соответствует: — Век меча и магии. Ни тем, так другим что-нибудь, да обкромсают, как сумеют.

— Молодой человек, вы хотя бы примерно представляете себе, сколько будет стоить одна лишь ваша причёска? — пренебрежительно прошипела мне старая грымза, судя по табличке на стойке — лэра Энасти Бойль, перед которой я обозначил свои задачи по приукрашиванию действительности в моём лице.

— И сколько? — опробовал я на ней свою способность Яки.

— Не меньше двух серебрушек, — придушенно отозвалась старуха.

— Секс с вами в мои планы не входит, — заметил я, посмотрев в её блеклые глаза, — Объясните мне, с какой такой радости я должен платить месячную зарплату портового грузчика девочке, пощёлкавшей пятнадцать минут ножницами? Или вы воображаете, что знаете о причёсках всё? Не хочу вас расстраивать, но мне кажется, что я знаю чуть больше.

— Неплохо, очень неплохо, — вяло изобразила она аплодисменты, — Ты можешь и умеешь задавать правильные вопросы и произвести впечатление.

— Не стоит уходить от темы, — чуть добавил я Яки, чисто интуитивно пытаясь его контролировать.

— Малыши растут и пробуют показать зубки. Это так забавно и умильно, — старуха растянула губы в подобии улыбки, и резко хлопнула в ладоши.

Всё моё давление разом куда-то делось. Один лишь гул в ушах остался, и моргать хочется почаще.

— Занятно. Ты меня заинтересовал, — хрустнула лэра Энасти сухими пальцами, разглядывая меня взглядом энтомолога, узревшего редкую бабочку, — Так и быть. Сделаю скидку тебе и твоей девчонке. Надеюсь, один золотой ты в состоянии заплатить?

— Не вопрос. Мы подойдём к четырём часам.

— Но скидку ты получишь не за красивые глазки. Пока твоей девочкой будут заниматься, ты развлечёшь старуху беседой.

— Постараюсь, хотя сомневаюсь, что такой собеседник, как я, может быть вам чем-то интересен.

— Вот и посмотрим, а то мне порой кажется, что я уже разучилась ошибаться.

Слегка озадаченный, я выскочил из парикмахерской и мы поехали дальше.

— А что. Неплохо. Всё чистенько, ничем не воняет и даже газоны подстрижены и цветы высажены, — заключил я, когда мы прокатились по центру города и развернувшись на центральной площади неспешно покатили назад.

— Так это же центр. Ты тут не встретишь ни пьяных подростков, ни малолетних шлюх, ни торговцев дурью, — довольно заметил Федр, как будто это было нечто само собой разумеющееся.

— Почему?

— Дома здесь жуть какие дорогие. Магов много живёт. У богатых купцов во дворе охрана. Стражи больше, чем на окраинах, — начал перечислять приятель, — И, если не врут, то жители богатых кварталов ещё и скидываются по золотому в год. На дворников, ремонт дорог и прочее.

— О, теперь понятно. Когда люди сами начинают о чистоте и своём комфорте заботиться, не надеясь на чиновников, то и результат совсем другой получается.

— Так чиновники тоже здесь же живут, — хмыкнул приятель и тут же отвлёкся, заглядевшись на девушек во встречной пролётке.

С первым выходом в город мы справились довольно быстро, всего часа за три обернулись.

Не поверите, но пока мы катались, мои мозоли прошли. Я глазам не поверил, кожа на пятках ровная, и даже чуть грубоватая, но два носка в ещё не подсохшей крови — наглядное свидетельство того, что мозоли были.