И это была его ошибка.

Потому что Дзирт, как с ним бывало и раньше, превозмог свои печаль и боль и трансформировал свои чувства в поток направленной ярости. Его мечи замелькали с прежней молниеносной быстротой, и сила ударов значительно возросла. Как и до падения Реджиса, он стал теснить Атрогейта, вынуждая его вертеться во все стороны.

Но дворф уже не успевал за ним и после каждого выпада, после каждого маневра хоть немного, но отступал.

Случись кому-нибудь увидеть их поединок, любой знаток боевого искусства получил бы истинное наслаждение. Противники стремительно кружили друг вокруг друга, а мечи и шары с шипами непрерывно со свистом рассекали воздух. Атрогейт снова ударил в стену, и шипы металлического шара разнесли доски в мелкие щепки. Потом, когда Дзирт отпрыгивал назад, кистень угодил в мостовую около его ног и поднял целое облако пыли и мелких осколков.

В этот момент Дзирт нанес свой второй удар. Сверкающий едва не коснулся щеки дворфа и срезал прядь его огромной бороды.

— Ты поплатишься за это, эльф! — взревел дворф и ринулся вперед.

В стороне послышался стон Реджиса.

Хафлинг жив.

И он нуждается в помощи.

Дзирт развернулся на месте и помчался по аллее, и дворф не отставал от него ни на шаг. Дроу запрыгнул на стену. При этом он отвел назад плечи и прочно поставил ногу, словно намеревался пробежаться вдоль аллеи. Или, как казалось опытному в боях Атрогейту, сделать сальто назад и броситься на противника сверху.

Дворф мгновенно остановился и развернулся.

— Ба-ха! Я знаю этот прием!

Но дроу не стал подпрыгивать вверх и не очутился перед ним. Он только сделал вид, что опирается на стену, и даже не пытался заскочить наверх.

— Я знаю, что он тебе известен! — ответил Дзирт.

За спиной дворфа, словно в предвкушении победы Дзирта, грозно зарычала пантера.

И победа действительно была близка, Дзирт лишь молился, чтобы его помощь Реджису не оказалась слишком запоздалой. Ледяная Смерть с размаху опустилась на беззащитную голову дворфа, и этот удар должен был расколоть череп Атрогейта на две половины. Но в тот момент, когда клинок коснулся головы дворфа, Дзирт не ощутил никакого удовлетворения, вместо этого он почувствовал, как его покидают жизненные силы.

А дворф как будто и не заметил удара: под мечом не брызнула кровь, и лезвие не отлетело от головы.

Дзирт вспомнил, что уже испытывал это странное ощущение, и в тот раз его удар обошелся без последствий для противника.

И все же он не сразу понял, что происходит, и не смог вовремя определить источник воздействия.

Атрогейт развернулся, и шары стремительно сверкнули. Один из них лишь слегка задел меч Дзирта, но и этого легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы вызвать сильнейший выброс энергии. Дзирта с такой силой бросило о стену, что мечи выпали из рук.

Атрогейт, бешено раскручивая шары, быстро приближался.

Дзирт был беззащитен. Уголком глаза он увидел, как над ним поднимается шар с шипами, облитый взрывчатой жидкостью.

Шар стремительно понесся ему навстречу, и больше Дзирт ничего не успел увидеть.

Не умирай! Не покидай меня! — кричал Мэймун, приподнимая голову Дюдермонта. — Проклятие! Ты не можешь меня бросить!

Дюдермонт приоткрыл глаза — вернее, один глаз, поскольку второй был залит запекшейся кровью.

— Я проиграл, — сказал он.

Мэймун, молча, обнял его и тряхнул головой.

— Я был… глупцом, — бессильно прошептал Дюдермонт.

— Нет! — воскликнул Мэймун. — Нет. Ты пытался. Ты старался для блага людей.

И в тот момент с молодым капитаном Мэймуном произошло что-то странное — то ли он прозрел, то ли на него снизошло откровение.