— Мой старый друг, Кэддерли, — сказал Клео, — я хотел бы провести с вами некоторое время.

— Я могу рассказать тебе о том времени, когда я был черепахой, — Клео невозмутимо улыбнулся Кэддерли.

— У нас в храме у каждого есть своя точка зрения и небольшое соглашение, — объяснил Кэддерли. — Но конечно они все нервничают.

— И не без причины, — сказал один из друидов.

— И, только хорошенько всё обдумав, мы сможем преодолеть все эти трудности, — сказал Кэддерли. — Поэтому добро пожаловать, друзья, и входите. Еды тем для обсуждений у нас хватит на всех. А ваши голоса для нас очень важны, присоединяйтесь.

Три друида переглянулись, и один из них одобрительно кивнул Клео.

— Я говорил вам, что он будет рад, — сказал Клео. — Разумные они, эти жрецы Денеира. — Он повернулся к Кэддерли, который слегка поклонился и широко улыбнулся.

— Ты видишь? — сказал Кэддерли сыну, когда друиды прошли мимо в храм Парящего Духа. — Я говорил тебе много раз, что я в порядке… — Он похлопал своего сына по плечу и тоже последовал за друидами.

— И каждый раз ты не упускаешь случая сделать какое— нибудь родительское наставление. Но ведь твое здравомыслие полностью основано на том, что нужно тебе, — сказал Тэмберли ему вслед.

Казавшись полностью ушедшим в себя и продолжая шагать, Кэддерли никак не отреагировал на эти слова. Рассмеявшись, он даже не оглянулся, а просто продолжил свой путь.

Тэмберли отставил строительство, которым занимался с утра, и пошел к южной стене, в большой сад, где он должен был встретиться со своей сестрой Ханалейсой. Тем утром они запланировали путешествие в Кэррадун, небольшой город на берегу озера Импреск, который находился на расстоянии всего одного дневного перехода от храма Парящего Духа. Улыбка Тэмберли стала шире, поскольку рядом с сестрой он заметил своего любимого дядю.

Зеленобородый дварф прыгал около ряда недавно посеянных семян, шепча слова какого— то друидского заклинания, и махал руками, вернее одной, как птица которая в бурю пытается набрать высоту. Этот дварф, Пайкел Валуноплечий, был самым необычным дварфом из всех. Хотя бы уже тем, что был друидом. Да и по многим другим причинам, большинство из которых и сделало его любимым дядей Тэмберли.

Ханалейса Бонадьюс была очень похожа на её мать Данику в молодости. У нее были такие же губы цвета спелой земляники, золотистые волосы и яркие карие миндалевидные глаза, как и у Тэмберли. Она тоже смотрела на недавно посеянные семена и улыбалась своему брату, который был удивлен ужимками Пайкела.

— Дядя Дядя Пайкел говорит, что он заставит их вырасти больше, чем они вырастают обычно, — заметила Ханалейса, когда Тэмберли уже прошел через ворота.

— Верь, брат, — сказала Ханалйиса подошедшему Тэмберли. — Дядя Пайкел знает землю.

— Кэррадун ждет, — ответил Тэмбирли.

— Хии хии хии, — сказал дварф.

— Кэррадун ждет, — повторил Тэмберли.

— А где Рори? — Спросила Ханалейса, имея ввиду их младшего семнадцатилетнего брата.

— С компанией волшебников, обсуждает целостность магического Плетения, которое поддерживает мир. Я жду, что, когда эта неразбериха закончится, найдется не меньше дюжины сильных волшебников, соперничающих между собой ради того, чтобы быть наставником нашего Рори.

Ханалейса кивнула в ответ, поскольку она, как и Тэмберли, хорошо знала склонность и талант их младшего брата вставлять замечания во время любых дискуссий. Поднявшись, девушка стряхнула грязь с коленей и рук.