— Стало быть, я и есть тот самый избранник. О чем я подумаю, тем вы и станете?

Каллистра коснулась его плеча:

— В тебе есть то, что сделает нас большим, чем мы были. Ты можешь сделать нас всем, чем мы можем быть.

— Вот почему мы пришли к вам, вместо того чтобы дать вам случайно наткнуться на нас. — Арос склонил голову набок. — А вы бы наткнулись. Однажды испытав прикосновение силы, вы не могли бы к нам не прийти.

Как и раньше, Джеремия Тодтманн почувствовал, что его гостеприимный хозяин чего-то недоговаривает. Арос был таинственным созданием. С многими тайнами.

— А вы? Вы мой проводник?

— Да, я пришел, чтобы показать вам здешние пути. — Арос не скрывал, что ему нравится ход мыслей Джеремии. Он повернулся к бару: — Вульфганг! Налей-ка нам!

Тодтманн, вспомнив о своем последнем печальном опыте с виски, попробовал отказаться.

— Мой повелитель, вы должны простить Каллистре ее оплошность. Она сделала все, что могла, но не знала, как. Если правду сказать, то первый выпитый вами бокал… он был столь же сух.

Пусть Джеремия и не был знатоком по части выпивки, однако виски от пыли он мог отличить. Виски было влажным.

Видя, что его терзают сомнения, Арос попробовал объяснить:

— Здесь нет настоящей пищи. Все, что мы едим, пьем — и курим, — всего лишь воспоминания о вещах, которых давно нет. Первый бокал был для вас испытанием: если вы видели виски, обоняли его и чувствовали его вкус, значит, вы вошли в наш мир.

— А второй раз?

— Каллистра переоценила свое умение. Она не столь сильна. Чтобы вызвать воспоминания, мы обращаемся к истории предмета, к призраку его прошлого, если хотите.

— Мне еще предстоит многому научиться, — промолвила бледная красавица.

У руки Ароса Агвиланы мелькнула тень, и в следующее мгновение в ладони его материализовался бокал, который он протянул Джеремии:

— Уверяю — на сей раз виски вам придется по вкусу.

Джеремия принял у Ароса бокал и слегка взболтал содержимое. Образовавшаяся воронка живо напомнила ему о его злоключениях в подвале Сирс-тауэр и о Лохнесском чудовище. Он обвел взглядом помещение клуба. Серые пили вволю, поскольку тени наверняка не страдают ни похмельем, ни циррозом печени.

«Интересно, есть ли среди Серых розовые слоны и зеленые черти?»

Эта абсурдная мысль позабавила его, и он пригубил из своего бокала, забыв о пыли, которой попотчевала его Каллистра.

Виски и впрямь оказался хорош — ничуть не хуже того, которым в первый раз угощал его Арос, только сейчас черноволосая колдунья не вцепилась в его руку.

Когда он осушил бокал, ему вдруг показалось, что музыка стала другой. Впервые в ней зазвучали нотки почти жизнерадостные, вселявшие надежду. Танцующие заметно оживились; где-то завязался разговор. Некоторые настолько осмелели, что подходили к самому возвышению; они отвешивали ему поклоны или приседали в реверансе, или просто складывались пополам, если их строение не позволяло им ничего иного. Танцующие теперь смотрели не на своих партнеров, а исключительно на него — нового короля Серых. Особенно усердствовало привидение, похожее на Мэрилин Монро — она буквально пожирала его глазами. Джеремия, несмотря на свои чувства к Каллистре, не мог не испытать от этого удовольствия.

Он напомнил себе, что обе эти женщины не настоящие, даже не живые в человеческом понимании этого слова; но люди — создания собственных чувств, а его чувства подсказывали, что обе. — и Каллистра, и Мэрилин — очень, очень женственны.

Из-за всего этого еще труднее было сказать Аросу то, что он должен был сказать.