– А что, если дела Конфалюма на самом деле плохи? Хочу напомнить, что среди нас имеется хорошо знающий свое дело маг, способный достаточно ясно увидеть будущее. По‑моему, нам стоит посоветоваться с ним.

– А почему бы и нет? – первым воскликнул Септах Мелайн. – Почему мы должны оставаться в неведении? – Его отвращение к любого рода колдовству было всем известно не хуже, чем искренняя вера Великого адмирала в могущество магии. Но глубокая дружеская любовь, связывавшая этих двоих с тех самых пор, когда они были надежнейшей, а случалось, и единственной опорой Престимиона во время войны против узурпатора Корсибара, давно позволила им позабыть о полном несходстве характеров и взамен проникнуться полнейшим доверием друг к другу. – Действительно, давайте спросим Верховного мага. Как вы считаете, Мондиганд‑Климд? Старик Конфалюм всерьез решил нас покинуть или все же намерен еще подождать?

– Правда, – поддержала его Вараиль. – Попробуйте заглянуть в будущее понтифекса, Мондиганд‑Климд В его и наше будущее. Сделайте это для нас

Все взгляды обратились к су‑сухирису, который, как обычно, стоял поодаль от всех остальных, погрузившись в какие‑то свои, недоступные пониманию обычных существ, нечеловеческие размышления.

Су‑сухирис представлял собой отталкивающего вида фигуру ростом более семи футов, облаченную в роскошное лиловое одеяние с воротником, усыпанным драгоценными камнями, – отличительным знаком придворного мага. На похожей на раздвоенную колонну длинной шее величественно возвышались две бледные, абсолютно лысые головы, напоминавшие удлиненные мраморные глобусы, а четыре узких изумрудно‑зеленых глаза, как всегда, ровным счетом ничего не выражали.

Из всех нечеловеческих рас, обосновавшихся на Маджипуре, су‑сухирисы были самой загадочной. Их слишком уж отличающаяся от человеческой внешность и ледяная манера поведения пугали большинство людей и вызывали крайне неприязненное отношение к столь странной расе. Даже те су‑сухирисы, которые, подобно Мондиганд‑Климду, с готовностью контактировали с разумными существами других рас, никогда не допускали в этих контактах даже намека на доверительность. Однако присущие их расе бесспорные способности к магии и провидению будущего открывали су‑сухирисам доступ в самые высокие круги общества.

Мондиганд‑Климд однажды объяснил Престимиону, каким образом ему удается видеть будущее. Устанавливая специфическую связь между обоими своими разумами, он создавал нечто вроде вихря нервной энергии и резким усилием направлял этот вихрь в кратковременное путешествие по реке времени, откуда возвращался с расплывчатыми и зачастую неоднозначными проблесками представления о предстоящих событиях. Вот и теперь маг без лишних разговоров ввел себя в такое состояние.

Вараиль напряженно следила за ним. Она верила в силу магии не больше, чем Престимион или Септах Мелайн, но доверяла Мондиганд‑Климду и считала его предсказания куда более надежными, чем пророчества любых других магов. И если он сейчас объявит, что понтифекс лежит на одре смерти…

– Госпожа, в данное время для серьезных опасений нет никаких причин, – невозмутимым тоном произнес су‑сухирис.

– Конфалюм будет жить?

– Скорая смерть ему не угрожает.

Вараиль, которая, сама того не замечая, все это время просидела, затаив дыхание, глубоко и с облегчением вздохнула и откинулась на спинку трона.

– Что ж, я очень рада это слышать, – сказала она после короткой паузы. – Похоже, что мы получили отсрочку. Примем это известие без дополнительных вопросов и перейдем к другим делам. Кажется, все согласны со мной? Вижу, что все. Значит, так и поступим. – Она взглянула на Белдитана Гимкандэйлского‑младшего, исполнявшего обязанности делопроизводителя совета и следившего за повесткой дня заседаний.