– Дантирия Самбайл был выдающимся человеком? – изумленно повторил Динитак. – Судя по тому, что я о нем слышал, он был монстром из монстров!

– Это совершенно бесспорно, – согласился Деккерет. – Но он был также умным, проницательным человеком и блестящим лидером. Он сыграл далеко не последнюю роль в превращении Зимроэля в то, что мы видим сегодня, а ведь в начале правления Пранкипина и Конфалюма этот континент представлял собой скопище мелких и мельчайших княжеств. Он хорошо работал с Замком и Лабиринтом на протяжении сорока лет, до тех пор пока ему не стукнуло в голову, что он сам обладает такой силой, что может назначать новых короналей. После этого все изменилось напрочь. – Он повернулся к Гиялорису. – Вы отлично знаете, господин мой, адмирал, что мы ни в коем случае не дадим власти этому Гавиралу. Автор письма Мандралиска. И именно Мандралиска оказался бы настоящим прокуратором, если бы мы с вами вдруг сошли с ума и позволили бы восстановить этот титул.

– И все же вы, мой лорд, намереваетесь вести переговоры, зная, что это переговоры со змеей Мандралиской, который уже покушался однажды на вашу жизнь? – спросил Гиялорис.

Септах Мелайн погладил свою ухоженную вьющуюся бороду и рассмеялся.

– Вы помните, Гиялорис, – этих двоих связывала, возможно, самая тесная дружба, которая только существовала среди людей этого необъятного мира, и все же ни один из них за все десятилетия своего знакомства не обратился к другому на «ты», – как перед самым началом последнего сражения войны против Корсибара, когда мы стояли у Тегомарского гребня, под белым флагом парламентера выехал принц Гонивол, он был тогда Великим адмиралом, и сказал, что лорд Корсибар все еще сохраняет надежду на мирное решение всех споров и призывает к переговорам?

– Да, и предложил направить герцога Свора, чтобы обсудить с ним мирные условия. Вы это имеете в виду? – поинтересовался Гиялорис, усмехаясь давним воспоминаниям.

– Свор был наименее воинственным из всех нас, – пояснил Септах Мелайн Динитаку, – зато самым хитрым. Кроме того, перед тем как произошел раскол, он тесно дружил с Корсибаром. Мы не видели никакого смысла в переговорах, но Престимион сказал: «Надо их выслушать. Никакого вреда от этого не будет» – точно так же, как Деккерет сегодня. Итак, Свор взгромоздился на скакуна, встретился с Гониволом посреди обширного поля, и Гонивол сделал ему предложение, которое заключалось в том, чтобы Свор, пока сражение не началось, поговорил с офицерами Престимиона и сказал каждому, что лорд Корсибар сделает их всех герцогами и принцами, если они откажутся от Престимиона в разгар боя и перейдут на сторону узурпатора. Он, Корсибар, также предложил малышу Свору свою собственную сестру, прекрасную Тизмет, в жены – как плату за предательство. Вот что Корсибар подразумевал под словом «переговоры».

– И что же сделал Свор? – спросил Деккерет, который тоже впервые слышал этот рассказ.

– Приехал обратно в наш лагерь, рассказал всем о том, что ему было предложено, мы от души посмеялись, а потом началось сражение. И в этом сражении Свор геройски погиб, сражаясь за Престимиона, хотя вплоть до того дня этот хитрый коротышка считался изрядным трусом.

– Интересно, сможем ли мы также от души посмеяться, – скептически заметил Динитак, – когда выясним, как же выглядят переговоры в представлении Мандралиски?

– Надеюсь, что сможем, – ответил Деккерет.