— Чё эт ещё за благодарю? Свечки денег стоют вообще-то.

— Так вы продаёте свечку?

— Чё? Ты чё несёшь дура! — Зашипела женщина. — В Божьем доме, такое сказать! Шалава!

— Я бы вас попросила…

— Жертва это. Нельзя в церкви торговать идиотка! Деньги давай, ну, жертву, за свечку.

— Вот. — Лена протянула бумажную денюжку очень мелкого достоинства.

— Это чё такое? — Зашипела женщина, скомкав купюру и сунув мозолистый кулак Лене под нос.

— Жертва. Больше не могу, давайте уже вашу свечку…

— Ах ты кощунница!!! — Зашипела женщина, задохнулась от ярости, бумажку бросила Лене в лицо и, позеленела немного. — У т-т-тебя г-глаза, к-красным так, пых и…

— Всё в порядке. — Кивнула Лена, чуть наклонилась и шёпотом сказала. — У вампиров всегда так с глазами, в самый неподходящий момент вспыхивают. Вы уж меня извините добрая женщина…

— Аааа!!! Ведьма! Шалава! Ведьма-шалава!!! С глазищами! — Завыла женщина и метнулась прочь.

Голос священника, читавшего проповедь, стих, люди стали оборачиваться, на Лену смотреть — странная женщина, к тому времени уже успешно скрылась в неизвестном направлении. Лена вниз глянула, на пол, там где-то обронённая свечка и скомканная денюжка, любопытно, но ни свечки, ни купюры, на полу не оказалось. Кто-то уже прихватил. А может та женщина, конечно, исключительно сперепугу прихватила и бежать. Всяко оно бывает. Люди ж они такие, по-разному у них страх проявляется. Кто вот сознание теряет, а кто наоборот, прилив сил ощущает и всё такое.

— Чада мои! — Воззвал священник, и головы паствы снова повернулись к вещавшему от алтаря, высокому голубоглазому, чисто выбритому мужчине. — То знак Свыше! Бог услышал нас и да благословится имя усопшего! А теперь идите, Христос с вами. — Перекрестил всех и народ потянулся к алтарю — свечки ставят и на выход. А священник обошёл толпу да к Лене почти бегом.

— И кто усоп тут у вас? — Поинтересовалась Лена, прислонившись к колонне в стороне от основного зала, где паства слушала своего духовного вождя рясе. Народ там постепенно рассасывался, храм пустел. Лена смотрела на них и качала головой — практически одни старики. Не в почёте нынче вера в Бога, не ищут люди ни спасения, ни общения, ничего им не нужно. Только водку ищут и пожрать.

— Да! — Махнул рукой светловолосый неприлично молодой поп. Но щека к него дёрнулась зачем-то.

— Артём?

— Да так, не переживай.

— Шаман твою мать! — Рыкнула Лена, хрустнув кулачками.

— Я тут Артемий нынче, ну, в крещении переименовался. Только имя какое-то, я, наверное, потом ещё переименуюсь. Владыка же, чё хочу, то и ворочу… — Лена сузила глаза, в них полыхнул красный свет. Шаман снова кашлянул. Потом, расправив рясу, пригладив позолоченное непонятно что, надетое поверх форменной одежды, видимо, нечто особое, сшитое для специальных богослужений, он кашлянул вновь и произнёс. — Ну, Лен, такое дело. Тут, в общем, архимандат…

— Архимандрит?

— Да, вот мандарин этот, в общем, или хуйлирей он был?

— Кто?

— Да я сам не понял. Не важно. В общем, за жопу он меня ущипнул, я ему в бубен хотел сразу прописать, да ты ж меня потом… — Лена тихо зарычала, Шаман вспотел. Глаз пальцами потёр — тот, в который однажды, вонзилась ему вилка столовая. — Сдержался я, объяснил, мол, чё ты падла охуел совсем? Ну, не так конечно, я вежливо.