— Э! Так-то не гарцуй, осади в натуре! — Шкет нервно облизнул губы, попытался закурить, сигарета сломалась в пальцах. — Блять, братан, ты же его выебать хочешь, а не что б он тебя. Так что не братан, ты пацан правильный. А то чё? По-твоему пацаны что петухов жарят по необходимости, они чё по-твоему, пидоры что ли? Нет, конечно, но они по необходимости, потому что не куда больше, а природа всё такое, а ты блять на улице типа и…

— Саняяя, я его обнять хочу. К шее, губами, прикоснутьсяяяя…

Шкет попытался достать новую сигарету из пачки, нервно дёрнулся, пачка в крошево, сигареты вниз посыпались. Сбив шапку набекрень, но глубоко вдохнул и выдохнул.

— Так, без паники братан. Хуйня война, прорвёмся, ты короче в хату иди, я щас этого перца выцеплю, и короче, ну, проверим, ну, в общем, определимся там по ходу. Давай.

Штык, бледный весь испуганный, чуть не в слезах, юркнул за дверь, а Шкет снова вздохнул хорошенько и на максимуме вампирской скорости ринулся догонять нечаянную любовь Штыка…

Штык сел за стол и растёкся по нему, словно амёба. Сердце пропускало удары, взгляд пустой, член пульсирует, в такт ударам сердца ударяясь о край столешницы.

В голове пусто-пусто.

— Ёбаный пиздец… — Простонал Король вампиров, в жизни этой разочаровавшийся крепко и насовсем. Налил водки в рюмку, рукой махнул и всю бутылку, с горла, единым залпом выпил.

Но легче не стало — организм самопроизвольно протрезвел, а перед глазами этот парень — идёт по улице, гордый, сильный мужчина, с греческим благородным профилем, сильными крепкими руками и крутыми бёдрами. Вся его фигура залита ярким жёлтым светом, он словно изнутри светится и так хочется обнять его, сжать в своих руках, коснуться губами, его крепкой шеи…

— Мама, роди меня обратно… — Простонал Штык, бледный, весь в красных пятнах от стыда и разочарования. Тут дверь хлопнула, послышался грохот, он голову повернул — один из столов вдребезги, на полу тот парень и весь, буквально весь он светится и такой, такой, идеальный!!!

— Братан, ты как?

— Хуёво Сань, как блять ещё? — Простонал Штык, глядя как невероятно красивый парень, барахтается в обломках стола, посуды и остатках пищи, включая частично переваренную. Но даже в этом всём, парень всё ровно оставался прекрасен. Стоило немалых усилий остаться на месте и не броситься ему помогать, успокаивать ласковым словом, крепко обнимать, ну, и так далее.

— Парни, вы кто блять такие? — Выдохнул незнакомец.

— Закройся нахуй. — Рыкнул Шкет и рывком поставив парня на ноги, показал ему свою руку. В сантиметре от лица бедняги, из пальцев, тихо шелестя, выскользнули длинные когти. — Всё ясно?

— Ик.

— Не отсвечивай, может, живой останешься, Штык, братишка, вставай.

— Н-н-не, я тут посижу…

— Кому блять сказал? Встал реще!

— Ну ладно… — Штык поднялся, тяжко вздохнул — штаны пульсируют, сердце бьётся как сумасшедшее. На парня, он старался не смотреть.

— Так, идея короче. Ща мы Лёха проверим, может оно не так печально всё. Так, смотри на кекса этого. Слышишь? — Штык кивнул и тяжко вздохнув, собрался с силами, да и посмотрел на парня.

— Ах, он просто чудо! — Выдохнул Штык, а парень попятился — рассмотрел ниже ремня там складки всякие подозрительные и перепугался ещё сильнее.

— Э, народ! Вы чё творите? — Взвыл парень, забившись в руке Шкета — словно на стальном штыре повис, только что пуховик по швам трещит и всё. — Да вы кто вообще такие?

— Штык, чё чуешь?

— Сань, я, блять, я обнять его хочу.