— Чё дебил? — Не согласился Шкет. — Если он как мы — ему что хуйня эта, что волосинка, порвёт как тузик грелку, братан, чё делать-то будем?

— Да я откуда знаю? — Штык пожал плечами и задумался — аж всё лицо мыслью обезобразило.

— Братан, ты терпи, нахуй, если оно оживёт опять, один не справлюсь. Потом посрать метнёшься.

— Да я не хочу. Думаю я.

— А, просто ебало у тебя щас стало, ладно, бля!!! Он очухивается!

Мертвец захрипел, дёрнулся всем телом, и скатерть с треском разорвалась. Однако Штык был наготове — с влажным хрустом, стул врезался в затылок мертвеца и тот снова умер.

С минуту было тихо. Потом Шкет ополовинил бутылку водки, бросил Штыку, тот на лету поймал и осушил тару. Взвесил пустую бутыль в руке, взял за горлышко, от стула ножку оторвал — затаился.

— И чё мы его так до второго пришествия глушить будем что ли?

— Сань, я вообще не знаю чё делать. Может ёбнем его наглухо?

— Ну… — Шкет пожал плечами. Помолчал. — Слушай, тебя щас на него не тянет?

— Да нет вроде.

— А хер, чё, как? Не стоит?

— Не. — Штык покраснел и отвёл взгляд. — Я это, когда жрал его, ну, кончил короче я, вот…

— Дааа, пиздец ты братан, опять оживает! Гаси суку!!!

Бутылка вдребезги, ножка стула пробила затылок и торчит из головы мертвеца.

— Ебать, я так поседею братан. — Пробормотал Штык.

— Короче, если как мы, то я знаю чё делать.

— А чё? — Не отводя глаз от покойного, спросил Штык.

— Пожрать ему надо. Ну, помнишь нас как вшторило, когда обратили?

— Ага, о бля!!! Саня, я чё, обратил его? Ну, в вампира заебашил? Ага!?

— А ты блять сомневаешься? Чё тебе тут не понятно? Ты его в кровососа нарисовал походу…

— Чё ты пацана оскорбляешь Сань? Он по виду нормальный, не пидор. Кровопийца он.

— Да похуй. Пали чтоб не съебался. Я щас.

Шкет выскользнул на улицу, а Король остался стоять над телом, с новым стулом в руках. Он следил зорко, но постепенно смещался к столу — заметил там непочатую бутылку водки, а кровь в желудке перерабатывается, пузо уменьшается, вместе с тем, организм начинает требовать и в трубах бушует уже жаркий ненасытный огонь, знакомый всем алкоголикам всего этого бренного мира.

— Не пьянству ради, а что бы не забыть, как оно делается. — Сказал Штык, хлебнув из бутылки. Вернулся к мертвецу и застыл там, готовый реагировать решительно и непреклонно абсолютно на любую провокацию, со стороны временно покойного парня.

В какой-то момент стало скучно. Мертвец не оживает, Шкет пропал, бутылка в руке только и радует. И шуршит что-то, так противно, что ужас прям. Штык стал озираться, но источник шума обнаружить так и не сумел. Странный всё-таки звук, с тихим «тук», ножка стула вышла из черепа мертвеца и упала на пол. С влажным шелестом, стала закрываться рана на голове.

— Блять, упорный сука. — Резюмировал Штык, поставив стул на пол и подняв ножку выпачканную слизью, кровью и немножко мозгами. Прикрыв один глаз, примерился и всадил ножку стула обратно в череп. Мертвец обратно мёртвый. Только ножка от стула шелестит, медленно выползая из головы мертвеца, и с улицы шумят машины, сигналит там кто-то, в дверь вот стучат, орут, чего попало.

— Немедленно откройте! Милиция! — Вот эти глупости и орут. — Мы сломаем дверь!

— Валите нахуй! У меня тут трупак! — Крикнул Штык, продолжая следить за мертвецом и пытаясь припомнить, куда делись пистолеты — с ними было бы гораздо проще.