Он вспомнил, как она появилась из воздуха, как упала на пол безвольной тряпичной куклой и не попыталась подняться, хотя и были открыты её глаза. Он был в ужасе, его люди были в ужасе, но Луиза лежала на полу и не двигалась. Просто смотрела вверх и лежала в той же позе, в которой упала. Он поднял её, посадил на стул, попытался говорить — Луиза не отвечала. В какой-то момент, она стала бледной, заметно исхудала, вены проступили под кожей. Тогда уже весь клан знал, что Луиза вернулась. Многие были в ужасе, другие в гневе, но никто не остался при своём мнении, увидев какой она стала теперь, не сразу они заметили, но когда кожа начала иссыхать и трескаться, а Луиза так и не сдвинулась с места, до них дошло — девушка умирает от голода. Её покормили и вот уже много дней одно и то же. Луиза словно впала в кому, при этом оставаясь в полном сознании.

— Луиза, Луиза… — Прошептал он, качая головой, девушка медленно повернула голову.

Он не сразу заметил, не сразу понял. Скорее почувствовал её пристальный взгляд на своём лице.

Он судорожно сглотнул, старый ужас на мгновение вернулся. Он хотел выбежать прочь, но не сделал этого. Он подошёл к ней ближе.

— Луиза, ты здесь?

— Я… — Её голос был хриплым, словно она очень давно не издавала никаких членораздельных звуков. Может, так оно и было. — Я всё ещё в Аду? — Прошептала она и в её глазах отразилась такая бесконечная мука, что он вздрогнул всем телом.

— Нет, Луиза, нет. Ты вернулась.

— Я вернулась… — Она отвернулась от него, и её безмятежное лицо исказила гримаса боли. Луиза подняла ладони к лицу и заплакала, словно обычная девушка. Сквозь слёзы, она проговорила. — Там было так страшно, там всё ненастоящее. Сначала радость и покой, всё что пожелаешь, всё что хочешь, а потом Оно издевается над тобой, Оно не даёт ни на минуту забыть, что всё вокруг нереально, что…

Он обнял её за плечи и стал шептать что-то успокаивающе.

Луиза выпрямилась, повернула голову. Лицо вновь, словно из камня, лишь нахмурены тонкие брови. Её голова наклонилась немного в бок. Он улыбнулся ей и руки девушки, словно пропали на мгновение, а затем снова легли на подлокотники кресла.

Он лежал на полу со сломанной шеей.

— Если не исчезнет, значит, он настоящий. Значит, моя душа вернулась в мир живых.

Проговорила Кальяри, вновь глядя в одну и ту же точку на стене.

23

Штык очнулся. Он это понял не сразу — конкретно так, он не просыпался уже давно. С тех пор как вампиром стал. Всё тело ломило, боль проявлялась постепенно, медленными, пока ещё не особо болезненными волнами. Откуда-то издалека приходили звуки, не отпускало ощущение, что его вертят, словно белку в колесе и к горлу подступала тошнота, однако, никаких рвотных позывов. Пытаясь открыть глаза, он даже нашёл подходящее сравнение для этого странного эффекта — словно обкуренный, пьяный и уколотый героином, лежит он на диване, рядом возникает шикарная девушка в белье. Разум заинтересованно просыпается, подаёт сигнал, что надо бы действовать, но отклика от тела нет, встать физически не может ни он сам, ни тот важный агрегат, который жизненно необходим при удачном развитии подобных ситуаций. Вот и сейчас тоже самое — вроде блевануть надо, а организму пофиг, он устал, и вообще чем-то своим там занят.

Удалось приоткрыть один глаз. Одновременно с этим, слух восстановился почти полностью, только звон стоит в левом ухе и противно гудит в правом. Теперь слышно, что его окружает. И даже видно. Второй глаз открылся сам собой и выпучился вместе с первым. Он повернул голову налево, направо, икнул пронзительно и попытался убежать — бесполезно. Руки плотно привинчены стальным тросом к крестообразной фигуре из деревянных балок, установленной под сильным наклоном к земле.