— Высокие лорды не посвятили нас в свои планы.

   — Тогда позвольте мне вернуться в мою камеру и собрать вещи.

   — Очень хорошо. Пыдна Худа проводит вас.

   — В этом нет никакой необходимости, — вмешался домициус Джелап. — Если уж мы охраняли трибуна Дамастеса более двух лет…

   — У заключенного не может быть никакого звания, — резко перебил его Каталька. — Он давно лишен всех титулов.

   — Признаю свою ошибку, — ответил Джелап. — Мы всего лишь использовали старые обращения.

   — На те дни наплевать, — вмешался Бошам, без особого старания скрывая глумливую усмешку. — И лучше всего больше не вспоминать о них.

   Джелап склонил голову.

   — Пока заключенный будет собирать свои пожитки, — сказал он, — может быть, вы не откажетесь разделить со мной обед и… — он мельком оглядел их лица, — и выпить немного крепкого подогретого вина? Сегодня пасмурный день… Воображаю, каково было там, на воде.

   — Вот это превосходное предложение, — сразу же откликнулся Каталька. Он кивнул двум моим стражникам. — Когда он соберет все, что захочет, приведите его сюда. Не забывайте, заключенный, что ваше барахло как следует обыщут, поэтому даже не пытайтесь выдумывать какие-нибудь штучки.

   — Мне совершенно нечего выдумывать, — самым кротким голосом ответил я и вышел.

   На то, чтобы собрать пожитки, мне потребовалось всего лишь несколько минут. Конечно, они должны были обыскать меня, но за эти годы я успел освоить несколько арестантских хитростей. Нож был скрыт в глубине подошвы моего ботинка, а маленькая железная дужка совершенно в открытую была приделана к одной из ручек моего потрепанного чемоданчика. Я взглянул на чемоданчик и изношенный плащ, лежавший поверх него, и вспомнил, что некогда владел огромным состоянием, замками, особняками, библиотекамии у меня было столько одежды, что можно было бы без труда одеть целый полк. Да, сама жизнь постоянным коловращением доказывает нам существование Колеса.

   Когда мы возвращались в кабинет Джелапа, один из охранников, сержант Перак, остановил меня. Другой прошел на несколько шагов вперед, а затем остановился так, что не мог разобрать ни слова из негромкой беседы. Перак всегда немного сочувствовал мне и передавал запрещенные новости из Нумантии.

   — Будьте осторожны, сэр. Один парень с корабля сказал, что император уже отобрал у этих подлых советников две провинции. А эти три свиные хари, сдается мне, куда какбоятся вас — не меньше, чем своих хозяев, майсирских еретиков. А со страху чего только не натворишь.

   — Спасибо, сержант. Я всегда осторожен. — Вдруг мне пришел в голову странный вопрос: — А что станет с этой крепостью, когда я уеду отсюда? И с тобой, и с другими солдатами?

   — О, за нас вы не переживайте, — ответил он с кривой усмешкой. — Времена нынче суровые, и уж тюрьма-то всегда пригодится. Кто-нибудь да окажется здесь. — Он метнул настороженный взгляд вдоль коридора, чтобы убедиться, что сотоварищ не сможет услышать его слов. — Если повезет немного, то сюда попадут эти подхалимы Бартоу и Скопас.

   — Поосторожней, сержант. Они управляют Нумантией.

   — Хреном в глаз они управляют, — яростно возразил он. — Они держатся только благодаря этим обоссанным псам миротворцам и майсирцам.