Лишь к рассвету бедного Руфуса сморила дрема. Из которой, как и ночью, его вырвал громкий стук в дверь.

Солнце уже показалось над гребнем городской стены, озаряя кварталы желтоватым светом и обещая весьма погожий денек. На улицы высыпали первые горожане; снаружи доносились цокот копыт, зазывные крики лоточников и ругань разносчиков. Все как всегда. В это время года светало рано, и обычно трактирщик торопился открыть свое заведение па заре. Обычно, по не сейчас – сегодня, расстроенный ночным происшествием, Руфус проспал. И, когда раздался требовательный стук в дверь, поторопился отпереть вход «Червивой груши»: негоже держать на пороге ранних посетителей, вероятно желающих опохмелиться после вчерашней гулянки.

– Эй, трактирщик, морда бородатая, спишь еще, что ли? – послышался снаружи хриплый, но веселый голос.- На улице светло давным-давно, и все порядочные люди обязаны приветствовать новый день глотком доброго вина! Или черви окончательно выжрали твою грушу?

– Затем – снова дробный стук в дверь.

– Сейчас, сейчас,- пробормотал Руфус, семеня к входу и на ходу заправляя выбившуюся рубаху в широкие штаны. Он отодвинул засов…

И едва не отлетел в сторону, когда дверь распахнулась от могучего удара сапогом.

Двигаясь по-кошачьи мягко, по-крысиному бесшумно и по-змеиному стремительно, в трактир быстро просочились пятеро людей. Четверо из них, одетые в серое, невысокие, неприметные, но буквально источающие аромат опасности, в мгновение ока прошлись по залу, заглядывая в каждый закуток, в каждую щель, по-видимому, не нашли ничего угрожающего и угомонились за самым дальним, погруженным в сумрак столиком. Замерли неподвижно. Слились с полутенями.

Пятый же повернулся к трактирщику. Увидев его лицо, Руфус непроизвольно икнул и плотно зажмурился.

– Здорово, Руфус, старый ты мешок с дерьмом! – приветствовал его Кривое Рыло.- Как делишки? Все еще разбавляешь шемское водой? Вайгала давно видел? А приятеля евойного, с каланчу ростом?

Вот тут-то трактирщик и проклял тот день и час, когда он пустил на постой северянина-великана.

– Ну, чего надулся, как жаба? – миролюбиво поинтересовался незваный гость.- Или язык откусил со страху?

Руфус невнятно квакнул. Кривое Рыло ткнул его кулаком в брюхо – несильно, но трактирщик охнул и согнулся пополам, будто его ножом пырнули.

– Тише, тише,- проговорил Рыло и дернул бедолагу за волосы, помогая выпрямиться.- Говори-ка живо: Вайгала давно видел?

– Нет его сейчас…

– Да знаю я, что нет. Вчера мои крысята потеряли и его, и этого чужака, а сюда они пока не возвращались. Конечно, не возвращались – на дельце какое-нибудь сучье отправились… Вот что, друг мой Руфус. Мы с ребятками-«тенями» посидим тут у тебя немного, наших друзей подождем. А ты угостишь нас пивком, а потом встанешь за стойку и будешь строить из себя сенатора на отдыхе. В смысле стоять будешь спокойненько и безмятежно, что твоя статуя Иштар в храме на площади. Усек?

– У-усек… Только вы это… пожалуйста… у меня ж приличное заведение… мне неприятности с властями ни к чему…

– Да не дергайся, Руфус. – Кривое Рыло ласково положил лапищу на плечо трактирщика и на мгновение сжал пальцами ключицу. Руфус тоненько взвизгнул,- И не дрожи, как мышь на морозе. Мы же не злодеи какие, чтобы ножиками махать, кровушку пускать в «приличном заведении*. Мы просто хотим побеседовать с нашими приятелями… особенно с нашим лучшим другом Вайгалом. Усек?

Руфус быстро кивнул.

– Ну то-то же. Поэтому принеси-ка нам во-он за тот столик пару-тройку кувшинов стигийского бархатного пивка и марш за стойку.