Руфус опять кивнул, от страха не в силах произнести ни звука.

– Ну, вот и договорились. И учти, дружок, если наши друзья войдут и ты хоть слово вякнешь, то… пеняй на себя. Усек?

Очередной кивок.

– Лады.

Обойдя несчастного трактирщика стороной, словно того и не существовало вовсе, Кривое Рыло присоединился к своим друзьям.

Руфус почувствовал, что еще немного, и он опозорится прямо здесь. И поспешил к отхожему месту.

Правильно старики говорят: беда не ходит одна. Может быть, стоило сказать Кривому Рылу о засаде в комнате проклятущего Конана? А с другой стороны, с какой стати? Ведь убийца ничего о засаде не спрашивал, да и нужен ему Вайгал, а не северянин…

– Кто? – шепотом поинтересовался спрятавшийся за занавеской внутренних комнат стражник Деливио по имени Константинос.

– Посетители,- кратко бросил Руфус и рванул дверь нужника.

Успел.

* * *

Если кто и видел живьем Аффендоса, короля воровского мира Конверума, то молчал об этом до конца своих дней. Поэтому в городе почти никто не знал, существует ли эта фигура в реальности или является всего лишь легендой – легендой жуткой, вселяющей первобытной ужас, но отчего-то притягательной в своем ужасе.

…Рассказывали, будто Аффендос бежал из неприступной замбульской тюрьмы, укрывшись среди груды трупов заключенных, умерших от чумы, – эти трупы должны были на рассвете сжечь за пределами города, и всю ночь он неподвижно пролежал в компании разлагающейся, зловонной, заразной плоти.

…Рассказывали, будто Килрени, предыдущему начальнику стражи Конверума, почти случайно удалось арестовать сына Аффендоса,- таким образом хитрый солдат собирался заманить короля воров в ловушку. Поняв, что вызволить любимого сына не удастся, Аффендос подкупил одного из охранников, и тот подсыпал яд в скудный завтрак арестованного. Сын умер в страшных мучениях, зато не стал приманкой для собственного отца.

…Рассказывали, будто у. Аффендоса везде есть осведомители и даже помощники – и среди городской стражи, и среди гильдий, и даже в Сенате.

…Рассказывали, что Аффендос строг, не терпит непослушания и скор на расправу с ослушниками.

Что именно из множества кошмарных историй про короля воровского мира правда, а что – досужий вымысел, не знал никто. Даже «тень» по кличке Кривое Рыло, хотя среди своих собратьев по ремеслу он считался одним из приближенных Аффендоса. Сам Рыло такое мнение о себе не подтверждал, но и не опровергал. Время от времени он действительно получал приказы непосредственно от второго, потайного правителя города, но своими глазами его никогда не видел и не имел никаких доказательств его существования.

Вчера ночью в окно хибары, где в одиночестве обитал Кривое Рыло, влетел камень, который был обернут в кусок выделанной бараньей кожи.

«Рыжий лис, метко плюющийся стрелами, выполз из норы и поднял голову,- было написано особым шифром на внутренней стороне кожаного «письма».- От стаи отбился. Проучи лиса сегодня же. Рыжую шкуру закопай. Приблудшего лисенка приручи». И все. Но под этим странным посланием алела личная печать Аффендоса, которую ни с чем нельзя было спутать.

Кривое Рыло сразу понял, о чем идет речь. «Теневая» почта донесла ему, что один из многочисленных ночных работников, рыжий арбалетчик но имени Вайгал нашел себе подельника-чужестранца, начал вершить собственные дела и пока не собирается делиться нажитым с коллегами. Такое в их среде не прощалось – Рыло уже начал было недоумевать, почему самовольника до сих пор не проучат.