Крики, вопли, стоны, отдельные фразы. Нет, голоса все сплошь незнакомые. Константинос немного успокоился и надумал было вернуться на прежнюю позицию, как вдруг явственно услышал приближающийся к его двери топот ног бегущего человека.

Дверь распахнулась, вбежавший сразу же захлопнул ее вновь и… И Константинос увидел сползающего на пол, пытающегося остановить это сползание, цепляясь руками за стену, человека с пробившей шею насквозь стрелой. Человек по приметам не подходил к тем, кого они здесь дожидаются. Кто же?… Тут стражник Деливио совершенно отчетливо расслышал голос своего командира. Деливио выкрикнул его имя!

Константинос распахнул дверь, влетел в обеденный зал, на миг остановился, оценивая обстановку, и в этот миг ему все стало ясно. Вот почему его позвали! Вот он, кого они ждали, в пяти шагах отсюда, стоит спиной к нему, наклонившись над столом, колдует над арбалетами. Рыжая голова, арбалеты – он! Как его – Вазгил, Варгал… Тьфу, какая разница. Сейчас он получит свое, как бы ни звался.

Константинос перевернул алебарду древком вперед – ведь этот проходимец нужен, к сожалению, живым, поэтому он только оглушит его по рыжей башке, но огреет от души, будьте покойны. Лишь бы не перестараться.

И с этим стражник, стараясь двигаться медленно и бесшумно, пошел на сближение с тем, кого звали Вайгал.

* * *

Вайгал, не оборачиваясь, выстрелил из-за плеча и только после обернулся. Тот, кто подкрадывался к нему из-за спины, лежал на полу с застывшим на лице удивлением и арбалетной стрелой, пробившей кожаный нагрудник.

* * *

Когда Вайгал помчался за каким-то оборванцем, и без того улепетывающим во все лопатки, Конан готовился встретить двух набегающих чернокожих воинов, вооруженных смешными, тонкими и гибкими копьями. «Отравлены, не иначе, а то какой тогда с них толк»,- пришло в голову киммерийцу, несмотря на свою молодость повидавшему уймищу разных вояк, чем только не вооруженных, для которых отравленные наконечники – придумка далеко не самая необычная, скорее даже рядовая. Еще северянину подумалось о том, что при таком вооружении и числе нападающих им выгоднее всего метнуть копья одновременно. Поди увернись от них! А достаточно, наверное, заработать всего лишь царапину – и привет вам, Серые Равнины… Эти мысли пронеслись в голове Конана стремительнее мгновения ока. Они прозвучали как последний приказ самому себе полностью сосредоточиться. Во всем остальном он готов к встрече: меч давно в руках, местечко выпало удобное, есть простор для ухода влево-вправо-назад. Остается только победить. Впрочем, случались заварушки и похлеще, и побезнадежней.

Слаженность действий и взаимопонимание указывали на то, что прием это разучивался, отрабатывался где-то в джунглях, или в песках, или в иных местах, родных для чернокожих воинов. За три шага до поджидающего их черноволосого гиганта с мечом наизготовку дикари безукоризненно одновременно отвели назад руки с копьями и согласованно бросили в полет свои заостренные и ядовитые палки. Один наметил попасть в грудь, другой – в бедро. Близкое расстояние и простота задачи (всего-то – чиркнуть по коже) лишали живую мишень для дикарских копий возможности избежать смерти в поединке…

* * *

Деливио выхватил кинжал, увидев взбегающего по ступенькам дикаря, а другая его рука скользнула к поясу, на котором висел кожаный мешочек; но в нем не деньги ждали своего часа быть истраченными, а хранился метательный круг, сегодня уже показавший себя в деле. Пальцы отогнули клапан, нащупали знакомую тонкую сталь, обрамленную частоколом зубцов, острых настолько, что самая загрубелая кожа протыкалась от одного прикосновения к ним (ох как изрезался в свое время Деливио, прежде чем овладел этим опасным и для его хозяина оружием!).