Убийцы, рыцари больших дорог, сеньоры,

 Мучители детей и женской чести воры!

 Где дочь моя? Она нужна мне! Я хочу

 Знать наконец, когда ребенка получу!

 Смотрите! Вот рука. Она не знаменита

 Орудье бедняка... мозолями покрыта...

 И вот, вам кажется, что безоружна месть.

 Нет шпаги у меня - но когти все же есть!

 Я ждал достаточно. Всему есть мера, право!

 Откройте эту дверь! Сейчас же!

 Снова в ярости бросается на дверь, защищаемую всеми дворянами. Он борется нисколько мгновений, потом отходит к авансцене и подает там на колени, измученный, без сил.

 Всей оравой

 На одного меня!

 (Заливаясь слезами)

 Я плачу, наконец!

 (К Маро)

 Маро, ты разыграл меня. Ты молодец!

 Есть у тебя душа, живое дарованье,

 И сердце бедняка есть под ливрейной рванью...

 Где спрятали ее? Что с нею? Как узнать?

 Она ведь тут? Скажи! Нас окружает знать,

 Но побеседуем по-братски. Это можно.

 Ведь ты же умница средь челяди вельможной!

 Маро! Добряк Маро! Но ты молчишь!

 (Ползет на коленях к вельможам)

 И вы

 Простите мне за все! Я ползаю, увы!

 Я болен, я устал. Молю, имейте жалость!

 Бывало, я острил. Была обидна шалость.

 Но если б знали вы, какая боль в спине!

 Как скрючен я горбом! Но это в стороне!

 Плохие дни у всех бывают, - а уродам

 Они простительны. Служил я год за годом.

 Я шут заслуженный. Прошу я, наконец,

 Пощады. Вам нельзя ломать свой бубенец!

 Над глупым Трибуле смеялись вы так часто.

 Мне нечего сказать и больше нечем хвастать.

 Отдайте, господа, сокровище мое!

 Тут, в спальне короля, вы заперли ее.

 Где девочка моя? Пощады! Ваша милость!

 Мне делать нечего, когда не сохранилась

 Она, мое дитя. Судьба моя горька.

 Все разом отнято сейчас у старика.

 Все продолжают молчать. В отчаянии он поднимается.

 Смеются иль молчат! И это все? О боже!

 Вам весело смотреть, как с содранною кожей

 Оплакивает шут погубленную дочь,

 Как рвет он волосы, что поседели в ночь!

 Внезапно дверь королевской спальни открывается. Оттуда выходит Бланш, растерянная, одежда ее в беспорядке; с отчаянным криком она бросается к отцу.

 Бланш

 Отец!

 Трибуле

 О, вот она! Мой дорогой ребенок!

 Вот девочка моя! Опора плеч согбенных!

 Столь невиновная в несчастии сама!

 (Его душат слезы и нервный смех)

 Поверьте, господа, я не сошел с ума,

 И плачущим навзрыд я на люди не выйду.

 И с этой девочкой, такою кроткой с виду,

 Что стоит посмотреть - и лучше станешь сам,

 Я воли не даю своим смешным слезам.

 (Бланш)

 Не бойся ничего! Ведь это чья-то шутка.

 Смеются - и пускай! Конечно, было жутко!

 Они добры, честны. Раз я люблю тебя,

 Дадут нам жить вдвоем, спокойно и любя.

 (Вельможам)

 Ведь так?

 /i>(Бланш, обнимая ее)

 Но ты со мной! Какое счастье снова!

 О, я готов забыть все, что случилось злого,

 Недавно плакавший смеяться не устал,

 И потерявший все еще богаче стал.

 (Глядя на нее с беспокойством)

 Ты плачешь, но о чем?

 Бланш

 (пряча в руках пылающее и заплаканное лицо)

 Кто эту тяжесть снимет? Стыд!

 Трибуле

 Что сказала ты?

 Бланш

 (прячет лицо у него на груди)

 О нет, не перед ними! Вам одному.