Немудрено, что его личная жизнь, стоило ей наконец свершиться, стала притчей во языках в каждом кабаке и у каждого колодца.
– Послушай, Децибелл, – говорили ему приятели за дужкой пива, – а ведь она тебя, наверное, бьет?
– Вы с ней, прямо слово, как пила в сучковатой березе. И звук тот же…
– Да и собою она не так чтобы было на что руки положить.
Децибелл, слушая это, только ухмылялся в пену.
– Ботва это, братья, – басил он добродушно. – Я старый солдат, а знаете, что нужно солдату?
Тут, как правило, его накрывало шквалом самого разного рода предположений, но он выстаивал, непоколебимый, как дуб. И когда мера их непристойности иссякала, говорил, смеясь:
– Моя Кариатиди отдает правильные приказы!
Так и катилась жизнь дальше своим чередом, по дорожкам, где причудливо переплеталось меж собой страшное и смешное. История не кончалась, потому что она не кончается никогда.
|