– Может быть, у этой женщины есть талант, – процедил он сквозь зубы. – Но ни ума, ни политического предвидения у нее вовсе нет. Ощущение такое, словно она не представляет себе, во что все это выльется.

9. «СМЕРТЬ КОРОЛЮ, ПРОКЛЯТИЕ КОРОЛЕВЕ»

Умный человек, готовясь отражать нападки, способен предусмотреть ловушки, выставленные против него враждебным интеллектом. Но столкните его с глупцом – и вы будете удивлены, с какой легкостью он потеряет почву под ногами… Несомненно, это еще одна причина, по которой следует использовать глупцов.

Уриен Брогау «Умозаключения на полях конспекта»

– Рублю, рублю головы этой гидре, – пожаловался Рэндалл, – а толку – чуть. Обидно. Я выиграл по правилам, установленным для меня врагами, вопреки всем на свете социально‑политическим условиям. Осмеливаюсь утверждать, я лучший король, чем мой покойный папенька. Я одержал победу, заплатив за нее душой и, можно сказать, жизнью. Какого черта это еще не все?

Такие вспышки он позволял себе крайне редко, и никогда – на людях. Аранта, сидевшая в жестком официальном кресле, повернула к нему голову, изобразив на лице вопрос, который на самом деле нисколько ее не занимал.

– Ты недоволен своим правлением?

Он сделал раздраженный жест и уселся обратно, напротив нее.

– Там, на войне, было проще. Сидя верхом во главе своей конницы, я твердо знал, что обстоятельствами оправдано все, что я сейчас могу сделать. Мы и они – что могло быть проще? А тут – словно в темной комнате, полной чудовищ.

Во Дворец Правосудия они с Арантой приехали немного рано и теперь отсиживались в королевской комнате отдыха, ожидая, пока соберутся прочие члены духовной коллегии. Смысл, как объяснил Рэндалл, был в том, чтобы не смущать зрелищем зевающего государя уважаемый епископат, в большинстве своем состоящий из почтенных старцев. К слову: во Дворце Правосудия было полным‑полно понапихано таких клетушек. Правила сплошь да рядом требовали уединения членов коллегии в различных комбинациях и составах. Там, где это возможно, Рэндалл не менял правил, поскольку любые перемены порождают недовольных. Единственным отступлением, допущенным им в отношении заседаний коллегии, чьим председателем он традиционно являлся, стало постоянное присутствие Аранты. Никто не был им доволен, в том числе и она сама, однако и откровенно против пока никто еще не высказался.

– Ты в курсе, что они сегодня собираются нам предложить? – спросила она.

– Теоретически – нет, но могу догадываться, – ответил Рэндалл уклончиво. Неосведомленность короля в вопросах, предлагаемых коллегией на его рассмотрение, традиционно считалась хорошим тоном, однако Аранта ни минуты не сомневалась в том, что неосведомленность эта – мнимая. То‑то на месте ему не сидится.

Человек деятельный, подобно Рэндаллу, со временем обнаруживает, какая на самом деле коварная и двусмысленная вещь – победа. Ты платишь и платишь за нее: душой, здоровьем, временем, силами, счастьем, то есть, как выразился Рэндалл, в принципе самой жизнью, а порождаешь при этом силу противодействия, все умножающуюся с умножением интересов, с которыми ты вошел в противоречие. Гидра – так назвал это король. Чем больше ты берешь чужого, тем меньше остается тебя самого.

Функции, доверенные решению Коллегии, отличались от прерогатив Коронного Совета, полномочного в вопросах внешней политики, и от Трибунала, на который выносились Дела, имевшие статус уголовных: такие, например, как убийство или мошенничество в особо крупных масштабах, учиненное титулованной особой над другой такой же с целью присвоения владения или иных неподобающих выгод, или государственная измена, буде таковую удавалось пришить.