Призрак, конечно, спал в Зазеркалье с разными девушками (какой мужчина устоит, если девушки сами предлагают это наперебой) – но любил он одну только Наташу, с первого взгляда и навсегда. И Наташа об этом знала, хотя Призрак ей ничего не говорил.

К тому же он еще не до конца избавился от своих комплексов, и потому считал, что женщина оказывает ему особую милость, если отправляется с ним в постель (вернее, в заросли или в шалаш).

Именно так Призрак воспринял и предложение Наташи. Желание женщины – закон, и если она хочет отдаться сразу двум мужчинам, то какое он, Саша Клячин, имеет право ей возражать? Тем более если он – один из этих двух мужчин. Радоваться надо, что мечта, которая не давала спать ночами и портила удовольствие от тропического секса с кем попало, теперь наконец сбывается.

А король Ян был смущен. К групповым контактам типа «один мужчина – много женщин» он успел привыкнуть, а вот обратный вариант ему предлагали впервые.

Наташа и раньше иногда позволяла Яну себя поцеловать, обнять и даже провести ладонями по груди (особенно во время купания, как бы невзначай) – но дальше этого дело не шло.

И вдруг – такая идея. Зазеркальная ночь, королевская палатка, в которую никто не смеет заглядывать, если задернут полог, и Наташа, обнаженная и возбужденная, ждет, широко раскинув руки, чтобы обнять обоих сразу…

– Я хочу родить от вас ребенка, – прошептала она, когда мужчины синхронно положили ей руки на грудь – каждый на ту, которая была к нему ближе.

– От обоих сразу? – удивился король.

– Можно двойню, – ответила Наташа. – По одному от каждого.

На это можно было возразить, что групповой секс отнюдь не является хорошим средством для достижения подобной цели. Более того, в истории медицины известен всего один случай, когда женщина (какая‑то латиноамериканка) родила близнецов, зачатых в один день от двух разных мужчин.

Но Яну Борецкому и Саше Клячину в этот час было не до умных рассуждений.

Нежно поглаживая круглую аккуратную грудь («Какой ты нежный! – шептала Наташа. – Даже удивительно». Наверное, грубый драчун Медведев не баловал ее такими изысками) и ласково целуя ее в загорелый коричневый сосок, король с энтузиазмом поклялся, что старший сын Наташи будет наследным принцем Зазеркалья, независимо от того, кто окажется его отцом.

– А как же Аня? – спросила на это Наташа. – Она ведь, кажется, твоя жена.

– У нас морганатический брак, – ответил Ян, не очень хорошо представляя себе, что это такое. – К тому же Ане мы отдадим Йану. Она ее любит.

Когда наутро об этом сказали Ане, она ничуть не обиделась, и уже скоро стало известно о первых указах королевы Йаны.

Сначала она хотела запретить всем людям без исключения появляться на Йане одетыми. Но у нее хватило ума посоветоваться с Яном. А может, это была просто шутка. Так или иначе, Ян посоветовал ей не торопиться с такими крутыми мерами – а то ее не так поймут, а планета Йана может лишиться многих полезных иммигрантов и туристов.

Тогда Аня издала письменный указ, согласно которому признавала своими подданными только тех женщин и мужчин, которые всем одеждам предпочитают костюм Адама и Евы. Остальные могут посещать Йану свободно, но считаются только гостями, немного чужими на этом празднике жизни.

Одновременно королева Анна разрешила всем желающим заниматься на Йане любовью свободно и открыто, а также законодательно запретила ревность. Уличенный в ревности подлежал немедленной высылке с Йаны без права возвращения до тех пор, пока он не избавится от своих предрассудков.

Копии этих указов почти мгновенно перекочевали на земную сторону и через несколько часов оттуда пришла весть, что общество натуристов Санкт‑Петербурга в полном составе митингует за оцеплением.