Все шло слишком хорошо.

Еще четыре недели…

— Лилан! — Роф вскочил с кресла.

Раздались всевозможные приветствия от его братьев, но потом они ушли с дороги, чтобы Бэт могла сразу устремиться в его объятия. И когда он поднял ее, то сделал это аккуратно, стараясь не давить на живот.

— Как ты? — прошептал он ей на ухо, зная, что однажды она скажет в ответ, что чувствует схватки.

— Все в порядке, спасибо зарядке. О, Боже мой, я купила все самое лучшее. Пришлось выбирать в синей гамме… у нас же мальчик. Колыбель и пеленальный стол идеальны… ведь правда, айЭм?

— Идеальны, — ответил Тень.

Без сомнений, несчастного ублюдка совсем не волновало это дерьмо, но это и неважно. Он тоже не отходил от Бэт и был ее защитником в мире людей… и Рофу была известна причина: так айЭм выражал благодарность за то, что домочадцы приняли его и его проблемного брата в особняке, после того как Коммодор скомпрометировали. К тому же, было очевидно, что ему нравилась Бэт в сугубо платоническом смысле.

— Правда же? Я знаю, правда! — Бэт обняла Рофа так крепко, что он не мог сглотнуть. — Я так рада! Хочу увидеть его прямо сейчас!

— Инстинкт наседки? — Спросил Роф, обращаясь в ту сторону, откуда последний раз слышал голос Зи.

— Ага. Держи карман шире. У тебя впереди «Дайпер Джини» и всякие бутылочки.

— Мы возьмем «Борн Фри», — Бэт сообщила ему так, будто он понимал, о чем речь. — Если у меня не будет молока.

Роф просто сел на кресло и устроил ее у себя на коленях, собираясь расслабиться и позволить Бэт с наслаждением делиться новостями. А братья и остальные воины? Они просто собрались вокруг, задавая вопросы, как это сделали бы старшие братья.

Все они готовы отдать жизнь за нее и малыша в ее животе.

Этого достаточно, чтобы заставить мужчину заморгать от подступающих слез.

Обнимая свою женщину, Роф обнаружил, что его рука выписывает круги на ее твердом животике, и он мысленно вернулся к вчерашнему вечеру. Как только он преодолел свой пунктик относительно секса, все стало таким же, как это было во времена их знакомства.

Всплески гормонов — та еще прелесть.

Из-за позднего срока Бэт приходилось быть сверху, но он нисколько не возражал. Ему нравилось обхватывать ее потяжелевшие груди ладонями, чувствовать, как ее лоно принимает его по-новому, ведь сейчас ее тело так изменилось.

Более того, может, у них найдется время по-быстрому…

— Хэй, Аб.

— Аб, здорово.

— Альбакор, как житуха?

Естественно, Лэсситер один упорно отказывался произносить его имя правильно.

Пока Абалон, запинаясь, приветствовал всех, было невозможно скрыть улыбку. Парень все еще не привык к братьям, но они привыкли к нему. Роф тоже.

— Мой господин, моя госпожа, добрый вечер.

— Абалон, как поживает твоя дочь? — спросила Бэт.

— Да, Аб, как прошло вчерашнее свидание.

Повисло глухое молчание.

Братство усыновило мужчину и его единственную дочь, и горе тому козлу, который повел ее на свидание, если он дурно обошелся с ней.

— Ну, не думаю, что это любовь всей ее жизни. Но она вернулась аж за тридцать минут до комендантского часа.

— Хорошо. — Рив кивнул. — Значит парень сохранит себе ноги.