— Так, он у меня…

— Стойте, уже все? — спросил Роф.

Свист рядом с ним, возрастающий по громкости, стал единственным ответом.

А потом… раздался первый крик ребенка.

— Он жив? — спросил Роф как полный придурок.

Опять свист.

А потом он полностью забыл про сына.

— Бэт? Что с Бэт?

Никто не ответил.

— Бэт? — рявкнул он. — Джон, что, черт возьми, происходит?

В воздухе витал сильный запах крови. Очень сильный. Чересчур.

Он не мог дышать. Не мог думать. Он был ни жив, ни мертв.

— Бэт… — прошептал он в темноте.

Прошла вечность, прежде чем Док Джейн подошла к нему. И судя по близости и направлению голоса, он понял, что она опустилась перед ним на колени.

— Роф, у нас проблема. С ребенком все нормально, Элена осматривает его. Но у Бэт продолжается кровотечение даже после того, как я закрыла матку при кесарево. Кровотечение слишком сильное, и нет признаков свертывания крови. Самое безопасное сейчас — гистерэктомия. Ты знаешь, что это?

— Нет. — Он где-то слышал это слово. Черт, сейчас ему придется объяснять даже самое очевидное.

— Я должна удалить матку. Роф, Бэт умрет, если этого не сделать. Но это значит, что она не сможет иметь детей…

— Меня волнует только Бэт. Делай, что необходимо. Делай… сейчас же.

— Окей. Мэнни, давай.

— Где мой сын?! — внезапно крикнул он. — Где мой сын?!

Спустя мгновение в его руки вложили маленький сверток. Такой легкий. Слишком легкий, чтобы быть живым… но его сын был теплым, и он дышал. Был жив.

Он хотел держать его, ведь в этом ребенке была его шеллан. В каждой молекуле его живого тела, она была с ним… и, значит, прижимая малыша к своему сердцу… он обнимал свою Бэт.

Он позволил слезам катиться по щекам. Может, даже падать на его сына.

Кого это волновало.

Глава 75

Бэт вырывалась из Нетландии как полено, дрейфующее по поверхности стоячей воды. Периодически уходя на глубину и всплывая, то теряя, то обретая фокус.

Но как только она смогла включиться, то сразу же закричала: — Роф!

— Я здесь. Мы рядом.

Отшатнувшись, она повернулась на больничной койке и тут же ощутила яростный протест живота. А потом все потеряло значение. Возле ее кровати, в недостаточно большом кресле сидел ее муж с сыном на руках, похожие как две капли воды.

Из груди вырвался неконтролируемый плач, настолько быстро, словно прямиком из ее души. И, блин, живот ужасно болел.

Она потянулась через кровать, натягивая шнур катетера, но ей было плевать. И ее мужчины приблизились к ней: Роф подошел с новорожденным в руках и присел рядом с ней на больничной койке.

— О, Боже, мой малыш, — услышала Бэт свой голос.

Роф-младший… да, она действительно уже дала ему имя… был вылитой копией своего отца. Даже редкий пушок на голове образовывал вдовий пик на лобике. И, словно узнав ее каким-то образом, малыш открыл глазки, когда его отец позволил ей взять сверток.

— Хэй, здоровяк.

И хотя малыш весил… сколько? Семь фунтов, не больше? Он смотрел на нее так, будто уже вымахал выше своего отца.

— Ты такой красивый, — сказала она ему.

А потом она увидела его глаза. Зрачки были нормальными, радужки — темно-синими, а не бледно-зелеными.

Она посмотрела на мужа:

— Он идеальный.

— Я знаю. Мне уже сказали, что он похож на меня.

— Похож.