Тетушки принялись ее успокаивать:

– Нельзя не пойти, Феридэ. Стыдно. Тут всего‑то идти пять минут. Да и что тебе собираться? Накинь только чаршаф.

Что случилось? Если раньше тетки всегда проявляли материнскую заботу, то теперь волновались о ней не больше, чем о больной кошке? Феридэ отвернулась, чтобы не видеть их, и сказала:

– Хорошо, я согласна.

Было около трех часов. Феридэ стояла под навесом, увитым уже желтеющим плющом, и всматриваясь в дорогу. Вдруг она воскликнула:

– Мюжгян, я вижу экипаж… Кажется, это за мной.

И как раз в этот момент вдали, за деревьями на набережной, показался пароход.

Сердце отчаянно забилось, готовое выпрыгнуть из груди.

– Идет! – закричала Феридэ.

В саду поднялся переполох. Служанки засуетились, побежали за накидками для дам.

Феридэ сказала теткам:

– Я выйду пораньше, а вы потом подойдете.

Они с Мюжгян кинулись напрямик через сад, но у ворот неожиданно столкнулись с поварихой.

– А я за вами, барышня, – сказала старуха. – Господа приехали на экипаже, просят вас…

Азиз‑бей и Кямран встретили молодых женщин в коридоре на втором этаже.

– Ну вот, прибежали две сумасшедшие гостьи. Не шумите! – сказал Азиз‑бей. Затем он оглядел Феридэ с головы до ног и добавил: – В каком ты виде, милочка? Вся взмокла…

– Пароход пришел…

Азиз‑бей улыбнулся, подошел к Феридэ, взял ее за подбородок и пристально глянул в глаза.

– Пароход пришел, но тебя это не касается. Твой муж не согласен…

Феридэ сделала шаг назад и растерянно пробормотала:

– Что вы сказали, дядюшка?

Азиз‑бей указал пальцем на Кямрана.

– Это он, твой муж, дочь моя. Я ни при чем.

Феридэ вскрикнула и закрыла лицо. Она готова была упасть, но чья‑то рука поддержала ее за локоть. Открыв глаза, она увидела Кямрана.

Азиз‑бей радостно засмеялся.

– Наконец наша Чалыкушу попала в клетку. Ну, как! Я хочу посмотреть, как ты будешь биться! Увидим, поможет ли это…

Феридэ пыталась закрыть лицо, но не могла вырваться из цепких рук Кямрана. Она отчаянно вертела головой, стараясь куда‑нибудь спрятаться, и все время натыкалась на плечи и грудь молодого человека.

Азиз‑бей, все так же смеясь, продолжал:

– Твои родные подстроили тебе западню, Чалыкушу. Эта изменница Мюжгян выдала тайну. Да благословит аллах память усопшего Хайруллаха‑бея, он

прислал твой дневник Кямрану. Я взял эту тетрадь и пошел к кадию, показал ему некоторые страницы. Кадий оказался человеком умным и тотчас скрепил ваш брачный договор с Кямраном. Понятно, Чалыкушу? Отныне этот молодой человек

– твой муж, и я не думаю, чтобы когда‑нибудь еще он оставил тебя одну.

Феридэ зарделась, даже ее голубые глаза порозовели, а в зрачках вспыхнули красные огоньки.

– Не капризничай, Чалыкушу! Мы же видим, что ты счастлива. А ну, говори за мной: «Дядюшка, ты все очень хорошо устроил. Именно так я хотела».

Азиз‑бей почти насильно заставил Феридэ повторить эти слова. Затем он распахнул дверь в комнату и, победоносно улыбаясь, воскликнул:

– Я уполномочен действовать именем шариата. От лица Чалыкушу… извиняюсь, от лица Феридэ‑ханым заявляю о согласии на брак с Кямраном‑беем. Читайте молитву, а мы провозгласим: «Аминь!» – он обернулся к Феридэ: – Что скажешь, Чалыкушу? Ах ты, проказница! Ростом с ноготок, а сколько лет всех нас мучила! Ну что? Как я тебя на этот раз обвел вокруг пальца?

Из сада донеслись детские голоса.

– Сейчас начнутся длинные поздравления, поцелуи рук, – продолжал Азиз‑бей. – Отложим все это до вечера.