Соратники графа могут успокоиться. Войны не будет, ибо объединенная армия Монфоров настолько сильна, что у Эдуарда не остается ни одного шанса.

Тут к Монфору бросился побелевший Николас и дрожащим голосом воскликнул:

– Милорд, я вижу и другие штандарты! Там не только знамена Монфора!

– А какие еще? Говори быстрей!

– Милорд, я вижу трех львов Эдуарда, а также герб Роджера Мортимера.

– Спаси нас, Боже! – вскричал Монфор. – Нас обманули! Что это значит? Откуда у них штандарт моего сына?

Но времени предаваться догадкам не было. Враг и так уже подобрался слишком близко.

Монфор был незаурядным полководцем, но в этой ситуации он мало что мог сделать. Наскоро протрубили сбор, собрали воинов, но многие из них по-прежнему считали, что приближается союзная армия.

Монфор прекрасно понимал, в каком невыгодном положении оказывается войско, не успевшее подготовиться к битве.

Меня обманули, думал он. Что с моим сыном? Эдуард слишком быстро стал мужчиной, а я все еще считал его безрассудным мальчишкой.

Что ж, на всякое коварство найдется коварство еще более хитрое. Надо воспользоваться тем, что в замке находится король. Пусть Генриха выставят перед армией – интересно, осмелится ли сынок напасть на собственного отца.

Кое-как выстроив войска, Симон поднял штандарт на холме.

– Клянусь десницей святого Иакова! – воскликнул он. – Эдуард многому научился. Смотрите, как искусно он наступает. Теперь он уже не совершит такой глупости, как при Льюисе. Воюя со мной, Эдуард стал настоящим полководцем.

Был третий час пополудни, жаркое августовское солнце нещадно палило. Обе армии сошлись в схватке.

Он вспомнил свою обожаемую Элеанору, томившуюся по ту сторону пролива. Вспомнил и своего любимого сына. Как будет горевать Эдуард, узнав, что его солдаты по ошибке убили собственного короля!

Будь ты проклят, Монфор! Как я мог допустить, чтоб ты вкрался ко мне в доверие?

Однако, несмотря на смятение чувств, Генрих с гордостью взирал на действия сына. Эдуард очень ловко использовал фактор неожиданности. Тем самым еще до начала сражения он обеспечил себе победу. Жаль только, мальчика ждет страшный удар, когда среди мертвых тел он обнаружит собственного отца…

Накал боя возрастал, воины Эдуарда теснили врага со всех сторон. Удар копья ранил Генриха в спину. Король обернулся и увидел налитые кровью глаза солдата, размахнувшегося, чтобы нанести новый удар.

– Стой! – крикнул король. – Я Генрих Винчестерский. Меня поставил сюда изменник Монфор! Если ты меня тронешь, будешь отвечать перед лордом Эдуардом!

Солдат заколебался. Было мгновение, когда казалось, что он пренебрежет предостережением и все же расправится с Генрихом. Но, к счастью, неподалеку оказался один из баронов, Роджер из Лейберна.

Он схватил короля за руку и вывел в безопасное место.

В глазах Генриха стояли слезы.

– Сын мой, – шептал Генрих. – Как я тобой горжусь!

Неподалеку от замка он увидел вдали какую-то беснующуюся толпу. Громко горланя, солдаты размахивали каким-то предметом, водруженным на пику.

Приглядевшись, Симон понял, что это голова его отца. Это страшное зрелище он не забыл до конца своих дней.

– Лучше б я умер! – воскликнул Симон, развернул коня и вместе со своими немногочисленными воинами вернулся в Кенилворт.

Он горько плакал по убитому отцу, а со временем в его сердце разгорелся огонь лютой ненависти. Симон поклялся отомстить мерзавцам, посмевшим надругаться над телом великого человека.

А армия победителей тем временем двигалась вперед, неся вместо знамени свой устрашающий трофей.