Рим при Клименте IX сильно преобразился. Бернини на площади Святого Петра заканчивал строительство колоннады и устанавливал скульптуру всадника — императора Константина. Брат понтифика в фойе Пантеона устроил выставку картин, на которой были представлены экземпляры из коллекции королевы Кристины. И днём и вечером звонили колокола, напоминая о том, что папские войска пока доблестно сражаются с турками на Крите. Рим жил лишь развлечениями, которые Климент IX умел так ярко и талантливо разнообразить и поощрить. Театры Рима ставили одну пьесу за другой, а карнавалы не сходили с улиц города. Папа пошёл на невиданный дотоле шаг — по совету Кристины разрешил женщинам петь в опере!

Культурную жизнь Рима в новом, 1669 году сильно оживил приезд в город знаменитой племянницы Мазарини 25-летней красавицы Марии Манчини. Своей красотой, богатством и блеском она затмила популярность Кристины, которую местные жители уже называли Padrona di Roma. Впрочем, королева быстро поняла, что ей не стоило пускаться в состязание с красоткой Манчини. Её преимущество заключалось в уме, а не во внешней броской красоте. Она «скромно» уступила ей место и наблюдала за праздниками и за Манчини со стороны или из специально сооружённой для неё ложи.

Двадцать пятого октября 1669 года в Рим пришла печальная весть о завоевании Крита турками. Объединённое войско христианских государств Европы оказалось слишком слабым, чтобы противостоять мощному натиску османов. Общеевропейский антиосманский фронт, общее детище королевы Кристины и папы Климента IX, оказался непрочным и недолговечным. Колокола на башнях церквей замолчали. В этот же день с понтификом случился удар, от которого он уже не оправился. 2 декабря 1669 года состоялась церемония последнего помазания понтифика. Климент IX трогательно распрощался с ближайшими друзьями, присутствовавшая на церемонии Кристина не выдержала и расплакалась. Через неделю римский папа почил в бозе. К великому огорчению Кристины, понтификат Климента IX оказался недолгим. Зато смерть папы дала ей возможность отвлечься от своих душевных ран и сосредоточиться на выборах нового главы католической церкви. Это была насущная политическая задача, и Кристина приняла в её решении самое деятельное участие.

Двадцатого декабря открылся конклав, на который собрались 70 кардиналов. Кристина и Аззолино, для которого уход Климента IX тоже не предвещал ничего хорошего, принялись продвигать на Святой престол своего кандидата — кардинала Видони, входившего в так называемый «летучий эскадрон» кардиналов. При нём Аззолино имел все шансы оставить за собой пост государственного секретаря. Среди всех других papabili Видони выделялся тем, что выступал за независимость Церкви от светского влияния — в первую очередь от вмешательства во внутренние дела Ватикана королей Испании и Франции. Кандидатура Видони имела все шансы на успех, поскольку он устраивал как Мадрид, так и Париж. Аззолино удалось продвинуть своего лекаря Маккиати на должность медицинского советника конклава и с его помощью контролировать там обстановку. Маккиати появлялся в конклаве по вызову какого-нибудь простудившегося или занемогшего кардинала, встречался со сторонниками Видони и обо всём докладывал Аззолино и Кристине.

Сам Аззолино в число papabili не входил, потому что был слишком молод — ему исполнилось всего лишь 48 лет. Естественно, свои действия Кристина и Аззолино тщательно маскировали — ведь если Видони не будет избран, то от нового папы ожидать благосклонности не приходилось. Шпионы Кристины сновали по городу и отмечали все встречи, контакты и передвижения помощников кардиналов и добывали информацию, которую она потом конспиративно передавала засевшему в конклаве Аззолино.