– Так, значит, я видела вас!

Алекс кивнул. Его пульс участился. Кровь быстрее побежала по жилам.

Значит, она тоже его видела.

София чувствовала, как жгучий румянец заливает щеки. Она ненавидела себя за стыдливость. Ненавидела неудобные ситуации и неуклюжие, объяснения. Она предпочитала всегда решать проблемы, не оставляя недомолвок. Но с этим мужчиной девушка чувствовала себя совершенно беспомощной, если еще прибавить сны, в которых он являлся ей на протяжении четырех месяцев – с обнаженной грудью, опершись на скалу на побережье Шотландии. Они не прибавляли ей уверенности в себе.

– Кто вы на самом деле? – спросила она, убирая за ухо непослушную прядь.

– Кронпринц Александр Уильям Чарлз Октавос Торн.

От его улыбки у нее ослабели колени.

– Я говорю правду. Поверьте мне, – приложил он руку к груди.

– Вы лжете!

Он покачал головой:

– Нет.

Задержав дыхание, она внимательно посмотрела на него. Дедушка всегда считал, что она знаток человеческих характеров. Но мысли этого мужчины невозможно угадать. Он словно закован в железный панцирь.

Однако в его глазах необычного оттенка – лепестков вереска, – в плотно сжатых губах, осанке, манере держаться проявлялись достоинство и благородство.

Со стоном София отвернулась. Невозможно. Такое бывает только в сказках, а не в реальной жизни. Принц, скажите пожалуйста! Неужели она занималась любовью с принцем?

София прижала руку к животу.

Ребенок… У нее в горле встал ком. София росла в семье единственным ребенком, но с пяти лет с ней обращались как со взрослой, и ей пришлось вести себя соответственно. Но она не переставала мечтать иметь в своей будущей семье много детей. Ее детей. Она бы учила их читать, плавать, управлять кораблем, а самое главное – оставаться детьми.

Но иметь ребенка от особы королевской крови – совсем другое дело.

На мгновение София решила, что она заснула на палубе и солнце напекло ей голову. Рассудок играет с ней в безумные игры, и случившееся не что иное, как галлюцинация, кошмарный сон. Кораблекрушение, туман, мужчина…

С надеждой она ущипнула себя за руку. Боль оказалась очень даже реальной. Значит, она не спит.

– Так как вас зовут? – спросил он.

София подняла глаза и прошептала:

– София Данхилл из Сан-Диего, Калифорния.

Улыбнувшись, принц взял ее за руку.

– Пойдемте в дом, София. Высушимся, а потом займемся спасением вашего корабля.

Прислонившись к шкафу орехового дерева в дворцовой библиотеке и скрестив руки на груди, Алекс наблюдал, как его брат Максим и беременная сестра Кэти повернулись к своим американским половинам и расхохотались.

Десять минут назад Алекс оставил свою маленькую русалочку в ванной, предварительно заставив поклясться всеми святыми, что она не сбежит. Девушка обещала остаться «по крайней мере на ночь». Он не знал, можно ли ей верить, но другого выхода у него не было. К тому же, задержись он рядом с ней хоть на минуту, он не смог бы не заняться с ней любовью.

Даже сейчас одна мысль о девушке в его ванне, наготу которой скрывают облака благоухающей ванилью пены…

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Контроль, контроль и еще раз контроль.

– В отличие от моих брата и сестры, – нахмурился Алекс, – я не питаю к ней романтических чувств, отец.

Король потрепал свою гончую Глинду по голове, откинулся на спинку кресла и сделал глоток бренди.

– Надеюсь, что нет. Неразумно проводить время с…

– С американкой, ваше величество? – хихикнула Фрэн, жена Макса.

Король хотел наградить жену сына строгим взглядом, но, взглянув на «очень» беременную и «очень» американскую Фрэн, тоже не смог сдержать улыбку.