|
– Очень вкусно, – сказала она и допила вино из чаши. Топабоу снова наполнил ее. Али доверительно наклонилась вперед, словно человек напротив был ее другом. – Дома у нас все было точно так же. Все самое лучшее достается другим. А мне – сплошные огрызки и остатки. Я же не виновата, что моя мать бросила меня, дурочка. А теперь? – она фыркнула с отвращением и помахала рукой, будто отгоняла что-то. – Снова мне ничего, как всегда. Знаете, у нас и дома есть эти темнокожие. Башир – они так себя называют. Песочные вши, так называю их я. Расхаживают повсюду с хозяйским видом, и это притом, что их земли теперь на самом деле наши. Ведут себя так, будто мы грязь какая-нибудь, стоит лишь повернуться к ним спиной, – и Али, хрюкнув, рассмеялась.
– Башир? – переспросил главный шпион и сложил руки на столе. – Да те же рэка, – с готовностью сказала Али, – абсолютно то же самое. Я хочу их спросить: а кто кем владеет? Мне кажется, мы, луарины, бьем вас по всем статьям, деточка, так что не задирай передо мной нос. Внутренний наблюдатель Али покачал головой из-за выражения лица Топабоу. Его презрительная улыбка и довольная поза сказали ей, что он услышал в точности то, что хотел услышать. Он не уважал ее настолько, что даже не потрудился скрыть это от нее. – Скажи-ка, а где ты родилась? В ее «подставном дворце» открылась дверь, и сам собой возник ответ. – В Джинине, – ответила она, – к северу от порта Леган в Торталле. Не хотела я там работать. Слишком много песочных вшей, если вы понимаете, о чем я говорю. Тогда я поехала сюда. Песочные вши, вши из джунглей – все одно и то же. Он задавал ей вопросы, которые Али ожидала. И она отвечала из своего «подставного дворца». Девочка, живущая там, была убогая и жадная, ничтожная служанка с камешком вместо сердца. – Ты можешь поправить свои дела, – вкрадчиво произнес наконец Топабоу. – Ты сможешь отомстить тем, кто так мало уважает тебя. Если ты окажешь мне небольшую услугу, я тебе тоже помогу. Ее высочество всегда ищет чистокровных девушек-луаринов для дворца. Али выпрямилась, глаза ее загорелись. – Вы заберете меня из этого обезьянника полукровок? – нетерпеливо спросила она. – Тебе придется побыть там еще немного, – сказал Топабоу и наклонился вперед, чтобы встретиться с ней глазами. – Мы полагаем, что в доме зреет заговор. Все мои агенты, которые находятся там, рассказывают истории, которые маловероятны. Возможно, их раскрыли, или, что хуже, они предают меня. Я рассчитываю, что ты выяснишь правду. Настоящая Али увидела, что насчет агентов в доме Балитангов он врет. Он хочет, чтобы она поверила ему, и сама не вздумала бы потом врать. – Да они же живьем раскромсают меня на кусочки, если узнают, – ужаснулась Али-Врунья. – Слишком много риска ради простого обещания «когда-нибудь». Топабоу притворно улыбнулся и вытащил обычный кожаный мешочек, в котором звякали монеты. – Думаю, это поможет легче переносить риск? Али с жадностью схватила кошель и пересчитала монеты – серебро и медь, никакого золота, которое могло возбудить подозрения в руках горничной. Почти на всех монетах сидели подслушивающие заклинания. – Это что, все? – спросила она. Топабоу стукнул кулаком по столу. Али подпрыгнула. – Ты переходишь всякие границы! – рявкнул он. Али сжалась. – Простите меня, ваша светлость, сама не знаю, почему так разболталась, – сказала Али и опустилась на колени. – Обычно я держу свои мысли при себе. Я ни в коем случае не хотела проявить неуважение, клянусь. Простите меня, ваша светлость! Топабоу улыбнулся и откинулся на спинку стула. |
