— Ну извини… Как же тебя называть?

Действительно…

— Мария Павловна? — он поморщился. — Уж очень официально. Не хотелось бы.

Насколько Маша поняла, ее функциями в ведомстве Бермана будет подглядывание и подслушивание. То есть, хотя и на новом, так сказать, «правительственном» уровне, но все-таки это — то, чем она занималась в Питере с самого начала, еще "до Атоса".

— Мери. Зовите меня Мери, — она с вызовом глянула на своего спутника.

Он пожал плечами.

— Пусть будет. Так вот, Мери. Твоей первоочередной задачей будет…

Да-а-а… Задачка оказалась не из простых. Нужно было постепенно стать невидимой для всех абсолютно лиц, приближенных к Президенту. Включая и его самого. Это — несколько сотен человек!

— Но ведь я не сразу исчезаю! Они должны сначала увидеть меня! Они же сразу начнут подозревать…

— Да-да, нужно хорошенько продумать твою тактику. Как-то этот скользкий момент обойти можно. Вопрос — как? Вот, если бы это было не правительство, а, например, коллектив завода, все было бы просто. Мы бы устроили для него цирковое представление, и в одном из номеров ты р-р-раз — и исчезаешь! И дело в шляпе.

— Очень у вас все просто получается. Вы забыли, что с каждым я должна работать ИНДИВИДУАЛЬНО. А после трех-четырех подряд у меня начинает башка раскалываться!

— Ох-ох-ох, — Берман сокрушенно покачал головой. — Как же быть-то?

— Не знаю, не знаю. Вам надо, вы и думайте.

— И придумаю. Пока ты окончательно окрепнешь, что-нибудь придумаю.

Они присели на скамейку возле спального корпуса.

— А когда снова появится Кривило? — поинтересовалась она.

— Должен тебя огорчить. На днях он отправляется в Штаты, на какой-то симпозиум. И еще намерен там погастролировать. Так что это, похоже, надолго. Но как только он вернется, сразу примчится к тебе. Даю слово.

Ей очень хотелось сказать что-нибудь язвительное по поводу цены его слову, но не признать она не могла: все свои обязательства он пока что выполняет. Потому, помолчав, она вернулась к самой насущной теме:

— Ну ладно. Допустим, я стану невидимой для всего правительства, для охранников и всех прочих. Дальше что? Я буду за ним следить, охранять или, наоборот — убивать?

Берман закатил глаза и скривился:

— Мери, крошка! Много будешь знать — скоро состаришься. Твое дело стать невидимой для всего Белого дома и быть готовой выполнить любые мои указания. А охранять или убивать… Будет зависеть от его поведения. И ясность наступит уже очень-очень скоро…

2

— Алло! Здравствуйте! Это Соня?

— Нет, это сонина мама. Что ей передать? Кто ее спрашивает?

— Это Маша.

— Маша?! Ну как ваше здоровье? Соня мне много о вас рассказывала. Как вы себя чувствуете?

— Все хорошо. А когда она появится?

— Часов в семь. Что ей передать?

— Ничего, я позвоню позже еще раз. Пусть дождется моего звонка.

— Хорошо, она обязательно дождется…

Маша положила трубку. В кабинете Бермана стояла обычная уютная полутьма.

— И ты уверена, что она добровольно согласится работать с нами? — с сомнением произнес Илья Борисович.

— Конечно.

— Я иногда просто боюсь тебя.

— Правильно делаете.

Созвонившись с Соней, Маша договорилась встретиться с ней завтра возле школы.