|
Если продолжались споры о праве на наследство, люди Дома опекали имущество как бы от имени всех заинтересованных, от имени рода, к которому они принадлежали и из которого должен был появиться их новый господин. Ведь вполне справедливо, чтобы до решения всех споров имущество управляло само собой… Потому, когда пришло известие о смерти К. Б. И. Левина, отправили лишь специального посланца с соответствующими указаниями и больше ничего делать не стали. Гром грянул лишь тогда, когда посланец вернулся, привезя с собой многочисленные бумаги: копию брачного договора, подтвержденного требуемым числом свидетелей, затем копию завещания старого господина Сей Айе и, наконец, заявление… ее высочества К. Б. И. Эзены, никому не известной наследницы невероятного состояния и старокняжеского титула. К этому прилагались унизительные гарантии сохранения постоянной ренты для живущих за пределами пущи ветвей рода. Стало ясно, что вольноотпущенная Жемчужина Дома требует отступного. Никто не собирался из-за этого ссориться, хотя поведение упрямой невольницы выглядело, мягко говоря, бесцеремонным. Однако и теперь никому из семьи даже не пришло в голову куда-то ехать из Роллайны — зачем? Дело так или иначе должно было решаться в столице; никто не собирался продираться сквозь чащу, чтобы увидеть какую-то там поляну, на которую достаточно было «сослать» хорошего и надежного управляющего, раз уж неблагодарная вольноотпущенница не желала исполнять эту роль. Наконец — и, возможно, это была самая существенная причина — путешествие в лесную глушь, вместо того чтобы приблизить, лишь отдалило бы злополучного путешественника от золота Сей Айе… Ведь чтобы хоть что-то отщипнуть от этой сокровищницы, требовалось не спускать глаз с других желающих, держать руку на пульсе событий, договариваться о дележе наследства, и все это в Роллайне, не где-либо еще. Так что в Буковую пущу отправился лишь очередной посланец, везя с собой строгий выговор для Эзены, но вместе с ним и полномочия на заключение договора. Вскоре он вернулся — в Сей Айе его не пустили.
И только тогда был начат судебный процесс. Никто не сомневался, каким будет его результат. Вот только удар пришелся в пустоту. После встречи с госпожой Сей Айе его благородие К. Б. И. Денетт прекрасно это понимал. Он не мог себе представить, чем все закончится. Но в том, что оно не закончится добром, он был уверен. Более того, он полагал, что все закончится не так, как планировал в Роллайне его отец… Было уже темно, когда он нашел небольшую полянку возле тропы, громко именовавшейся «трактом на Сей Айе». Возле четырех костров сидели человек двадцать в наброшенных на доспехи суконных мундирах, цвета которых складывались в сине-зеленую клетку. Цвета рода К. Б. И. Вот только в синем поле виднелся единственный лист дуба. Дополнительных листьев и дартанской княжеской короны не было. И скорее всего, никогда не будет… Увидев возвращающегося всадника, несколько человек вскочили с земли. Ему помогли сойти с коня, после чего повели животное туда, где стояли другие лошади, привязанные к деревьям возле большой груды вещей. Молодой парень, того же возраста, что и Денетт, нахмурившись, нетерпеливо ждал его возле самого маленького костра. На нем не было мундира с гербами, только обычная дорожная одежда — в отличие от стоявшего рядом человека лет пятидесяти, судя по всему, командира сопровождения. — Не злоупотребляй моим доверием, ваше благородие, — сказал парень. — Я никогда больше не отправлюсь на охоту, зная, что ты от меня сбежишь и куда-то уедешь… Я оставил тебя лишь потому, что ты находился под опекой солдат. Денетт пожал плечами. — Да, признаюсь, маленькая прихоть, только и всего. Он присел возле костра, молча глядя на пляшущие языки пламени. Его товарищи терпеливо ждали. — Я видел только дом, — сказал Денетт. — Никто в Роллайне и понятия не имеет, о каком состоянии идет речь. |
