«А не рвануть ли мне отсюда побыстрей? — пришла ему в голову шальная мысль. — Слава богам, эти места я знаю — верховья Хорота. Свяжу плот — и подальше от этого пня…»

— И запомни, — раздался знакомый голос откуда-то сверху, — когда выполнишь задание, сможешь вернуться к людям, но пока ты не только находишься в другом месте, но и время для тебя остановилось, ты не в состоянии сам выбраться отсюда. Даже и не пытайся.

«А пень-то знает свое дело, — подумал варвар. — Что ж, надо и мне знать свое… попробую, другого выхода у меня все равно нет».

Он разрезал часть мотка на длинные куски. Закрепив один из концов оставшейся веревки на вершине утеса, киммериец другим обмотал себя вокруг пояса и стал медленно спускаться со скалы, выискивая расселины в сером монолите.

Когда он находил их, то с помощью плоских камней, которые припрятал за пазухой, закреплял там концы отрезанных кусков, и мало-помалу вся нависающая над водой поверхность скалы оказалась опутана веревкой, словно паутиной.

Работа спорилась, потому что Конан был далеко не новичок в лазаньи по скалам. Еще в детстве он научился карабкаться по отвесным склонам не хуже ящерицы, цепляясь за каждый мало-мальски пригодный выступ или трещину.

Пару раз пришлось прерывать свое занятие и подниматься наверх, чтобы пополнить запас каменных обломков, но вскоре работа была окончена, и варвар в последний раз, как паук, проскользнул по веревочной сетке, оценивая результат. Оставшись довольным сделанным киммериец выбрался наверх, оставил там один из концов своей паутины, и направился в ту сторону, где, по его расчетам, должен был находится каменный великан. Идти пришлось довольно долго, тем более, что приходилось преодолевать каменные осыпи и вершины холмов.

«Далековато забрался, хватит ли сил добежать?» — с сомнением подумал Конан, но другого выхода у него, действительно, не было: задача состояла в том, чтобы заставить живого истукана последовать за ним к скале.

Наконец вдали послышался рев каменного великана, и вскоре варвар увидел, как за небольшим холмом взметнулись вверх корни сосны: его противник без устали занимался своим делом — вырывал вековые деревья и швырял их в поток реки.

Киммериец замедлил шаги, потом пригнулся земле и почти пополз вперед, а затем осторожно высунул голову из-за бугра. Великан бушевал сорока-пятидесяти шагах от него на самом берегу реки. Конан сполз чуть пониже и набрал в припасенный мешок изрядное количество обломков камня, после чего вернулся на прежнее место и снова выглянул — и тут же отпрянул: каменный великан, крутя башкой по сторонам, направлялся прямо на него. Варвар приподнялся и кинул первый камень. Бросал он всегда метко, не промахнулся и на этот раз: голыш попал прямо в то место великана, где у человека должна быть переносица, и высек искру при ударе. Истукан остановился и почесал себя между глазами, видимо, почувствовав удар камня. Киммериец тут же, один за другим, метнул еще несколько камней и спрятался за бугром.

Рев по ту сторону склона доказал, что варвар попал, куда метил, в глаз каменного великана. Конан осторожно высунул голову и увидел, что противник, остановился и озирается по сторонам, поворачиваясь всем телом.

— Эй! Ты, кусок окаменевшего дерьма! — выкрикнул Конан.

Чудовище медленно повернулось на крик, и варвар повторил предыдущую попытку с тем же результатом — камень вновь попал в расселину, напоминающую глаз.

О-о-о-у! — раздался рев такой силы, что киммериец неожиданно для себя даже отпрянул. — А-а-а!

— Еще?! — выкрикнул Конан и швырнул в опустившегося на одно колено истукана еще парочку камней.