Самора махнул рукой, и вновь зазвенели трубы. По их сигналу из замковых ворот медленно двинулась разряженная толпа нобилей и членов их семейств — тех, кто прибыл сюда отдельно от королевского кортежа. Многие были из дальних аквилонских земель, и встреча с королем была для них не менее долгожданным зрелищем, чем лицезрение уродов или еще каких-нибудь диковин, устраивать которые был большой мастак хозяин замка.

Правда, многие из них видели киммерийца не так уж и давно: не прошло и полугода, как они участвовали в боях с офирцами и кофийцами, и Конан, обладавший хорошей памятью, узнавал и окликал по именам приветствовавших его храбрых воинов. Вышедшие из дворца и приехавшие вместе с королем нобили постепенно заполнили все пространство между крепостным рвом и помостом, разместившись полумесяцем и выжидательно посматривая на варвара и хозяина замка.

— Смотри, Самора! — похлопал киммериец барона по плечу. — Все уже заждались нас. Приступим, пожалуй!

Король вместе с хозяином двинулись к помосту, а за ними, соблюдая определенное для каждого место в свите, потянулись остальные гости. Нобили оживленно, приветствовали друг друга, окликали знакомых, обменивались мнениями о том, будет ли нынешний праздник интереснее предыдущего, так что гомон над полем стоял изрядный.

Постепенно все приглашенные расселись на длинных скамьях, установленных на помосте, и шум слегка утих. Конан сидел на возвышении в центре, на походном королевском троне, принесенном слугами под руководством расторопного Гаримета.

— Ну, так чем ты нас порадуешь? — повернувшись к Саморе, кивнул варвар на полукруглую решетку, разместившуюся вплотную к помосту прямо по центру. — Схваткой гладиаторов? Или, может быть, поединком амазонок? Скажу тебе, на это стоит поглядеть! Одна такая в свое время чуть не отхватила мне кинжалом то, без чего мужчина уже и не совсем может так называться… в общем, сам понимаешь! — захохотал киммериец. — Не всякий рыцарь мог бы с ней сладить… а бились мы вот в такой же железной корзине, — Конан указал вниз.

— На этот раз, мой господин, такой опасности для тебя не предвидится, — на лету подхватил шутку барон. — Однако зрелище будет, надеюсь, не хуже! — Самора засмеялся вслед за сидящими рядом с королем, а потом дал знак начинать. Что? О чем они говорят? — спрашивали те, находился чуть поодаль от трона. Им объясняли, они передавали содержание шутки своим соседям, и волны смеха катились вдоль помоста, правда, те, кто находился дальше с и до кого произнесенное варваром дошло уже в сильно искаженном пересказе, поняли лишь то, что есть какие-то странные женщины, у которых снизу все устроено, как у мужчин, и его величество нарезал в свое время этого добра целую корзину. Это было не так уж смешно, но все равно вызывало взрывы хохота, потому что смех и веселье — вещь заразительная, а что служило его причиной, не так уж и важно.

По знаку барона, открылась дверца под помостом, и на посыпанную песком полукруглую арену выскочил огромный тигр. По рядам зрителей, многие из которых впервые видели такого зверя живьем, прошел легкий шум.