— Сегодня такая чудесная погода… я думала, ты вернешься еще не скоро.

— Вы хотели, чтобы меня не было дома?

Вопрос прозвучал дерзко, и мать предупреждающе показала глазами на Филиппа, неуверенно остановившегося на пороге.

Крессида резко сказала ему:

— Ты мне пока не нужен, Филипп. Ступай и разучи ту новую балладу, которую ты собирался спеть нам вечером.

Мальчик поклонился и вышел.

— Известия от моего мужа?

Леди Греттон покачала головой и сказала с усталым вздохом:

— Нет, это приехали от Риса Эп Томаса. — Она опустилась на обитую бархатом скамью под окном и растерянно посмотрела на дочь. — Их двое, они требуют от твоего отца клятвы в верности… Мне бы очень хотелось, чтобы он не поддался их уговорам.

— Вы за него боитесь?

— Конечно. Эп Томас человек хитрый, и, по-моему, доверять ему нельзя. Он еще сам не решил, мне кажется, чью сторону принять, но соседей своих способен завести гораздо дальше, чем диктует благоразумие.

Крессида, задохнувшись, спросила:

— Есть ли… есть какие-нибудь вести о Хауэлле?

— Я не знаю. Он же скрывается. Сомневаюсь, чтобы именно сейчас он решился появиться в Англии.

— Отец не собирается вступить в союз с врагами короля?

— Нет. Какое-то время тому назад он, мне кажется, подумывал об этом, но после твоей свадьбы ни в чем, что направлено против короля, не участвовал. Хотя одно уже появление этих людей в доме может пахнуть изменой. Если бы только мы могли прямо отказаться принять их…

— Почему отец не скажет им открыто, что считает себя вассалом короля?

Леди Греттон медленно повернулась и посмотрела дочери в лицо.

— Думаю, он считает правильным ни с кем не ссориться в такое опасное время.

Слова матери потрясли Крессиду.

— Но он же не будет сражаться за Тюдора?

— Нет, твой отец никогда не пойдет так далеко. Но ведь он пограничный барон. И ему приходится думать о нашей безопасности… на тот случай, если на королевском троне вдруг окажется кто-то другой.

— Но король не потеряет корону, даже в открытой борьбе. Он опытный воин, и потом, — закончила она с возмущением, — он наш сюзерен, он помазан на трон.

Леди Греттон улыбнулась немного натянуто.

— Я вижу, ты переменила о нем свое мнение, познакомившись с ним. Еще год назад, даже меньше того, ты горой стояла за его врагов.

— Теперь я замужняя женщина, — печально проговорила Крессида, — и мой муж — особо доверенное лицо короля. Что будет с ним, если я окажусь на другой стороне?

Крессида залилась густой краской.

— Поначалу так и было, но потом, я уверена, он понял, когда появилась такая возможность… что и для меня в этом браке есть преимущества.

— Ты любишь Мартина, дитя мое? Вопрос был прямой, и Крессида опять с трудом перевела дух.

— Я… я думаю, да, — сказала она, наконец. — Я должна его любить. Он мой муж.

Леди Греттон ласково положила руку на руку дочери.

— Это хорошо, что у тебя есть чувство долга, но… но я предпочла бы, чтобы он не пренебрегал так явно тобою все эти месяцы. У нас с твоим отцом все происходило не так…

Вскоре двое посланцев выехали со двора, и в гостиной появился сэр Дэниел с багровым мрачным лицом. Крессида поняла, что между ним и его посетителями произошел бурный обмен мнениями и жаркий спор.