ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Лорд Мартин подал королю последний рапорт. Несколько дней тому назад Ричард оставил Ноттингемский замок и расположился в охотничьем домике близ Бествуда, решив занять тревожные часы ожидания лихорадкой охоты. Сейчас он сидел, откинувшись в любимом своем кресле. Взяв рапорт, он сел прямо и повернулся к свету, чтобы внимательно изучить документ. Мартин смотрел на него.

Эти дни вынужденной бездеятельности были трудными для всего окружения короля. Мартин видел, что за последние месяцы, после смерти Анны, Ричард сильно постарел. Под глазами появились багровые мешки, от носа до углов рта пролегли глубокие морщины, прочерченные страданием, а губы, всегда сосредоточенно и напряженно сжатые в узкую линию, сейчас обрели выражение жестокости, свидетельствуя о непреклонной устремленности к цели, — жестокости, которой прежде никогда не замечал на этом лице Мартин.

Что ж, так оно и должно было случиться, со вздохом сказал себе граф. Ричард был всегда слишком доверчив и слишком легко прощал изменников. Но теперь настал час, когда он должен, ради блага королевства, откровенно признать вину тех, кто жаждет погубить его самого и беспощадно уничтожить их всех.

Король поднял глаза и вздохнул.

— Итак, ты не веришь объяснениям лорда Стэнли, по какой причине он не присоединился к нам здесь со своим войском и почему так упорно не желает покидать свои чеширские владения? Считаешь, что его ссылки на плохое здоровье подозрительны?

— Ваше величество, нельзя забывать о том, что жена лорда Стэнли, леди Маргарет, — мать Генриха Тюдора. Конечно, лорд Томас постоянно заверяет в своей преданности, но он выиграл бы немало, окажись граф Ричмонд на троне. Вы поступили мудро, попросив лорда Стрэйнджа оставаться при дворе, пока его отец отсутствует.

— Заложником? — Губы короля искривила саркастическая усмешка. — Подобные меры мне не по вкусу, Мартин.

— Однако же вашему величеству ясна необходимость такого шага.

— Да, да, — с некоторым раздражением согласился король. — В твоем рапорте сказано, что маркиз Дорсет как будто сожалеет о том, что предложил Генриху Тюдору свою поддержку, и, видимо, намерен оставить его и вернуться домой.

— Мой агент уверен, что его подвигло на это письмо вдовствующей королевы, в котором она советует ему возвратиться к своему сюзерену. Увы, — лорд Мартин огорченно пожал плечами, — покинув Париж, он направился во Фландрию, где собирался сесть на корабль и отплыть в Англию, но в Компьене был схвачен людьми сэра Хамфри Чини и насильно возвращен в Париж. Король опять усмехнулся.

— Бедняга Том… похоже, ничего ему толком не удается. Ну что ж, по крайней мере, я теперь знаю, что вдовствующая императрица поверила, наконец, что я делаю все возможное для блага ее детей.

Мартин кивнул.

— Думаю, это заставляет нас усиленно следить за лордом Стрэйнджем, наследником лорда Стэнли.

Король собрался ответить, но в кабинет постучали, и Мартин резко повернулся к двери.

— Ваше величество, я приказал строжайшим образом нас не беспокоить и оставил у дверей Питера Фэйрли следить, чтобы приказ выполнялся неукоснительно.

— Ну, значит, либо Питера увели силой — ведь ничто иное не заставило бы его покинуть пост, — либо он считает необходимым сообщить нам нечто чрезвычайно важное. Полагаю, кто бы там ни был, нам следует впустить его.

Оруженосец лорда Мартина, услышав грозный рык своего господина «войдите!», переступил порог и, поклонившись, встревожено глянул в его угрюмое лицо.