С тех пор у нее не было о Мартине никаких известий. Конечно, она их и не ожидала, но теперь терзалась страхом: а вдруг Филиппу не удалось выполнить поручение или, того хуже, Мартин еще не так здоров, чтобы пуститься в путь? Сердце ее замирало от ужаса, когда она думала о том, что Мартина могли узнать и арестовать при выезде из Лестера или в любом другом месте по дороге к Бери.

Когда Питер Фэйрли постучался к ней, она на радостях едва не кинулась обнять его. Он был одет как слуга, темно-каштановые волосы спутаны, словно неделями не видели гребня, но в глазах светилось торжество.

— Милорд на конюшне. Если хотите увидеться, вам надо немедля идти туда, покуда солдаты ужинают в монастырской кухне, а сестры на молитве.

Она мигом надела фланелевое платье Алисы и тотчас пошла с ним. В воротах конюшни стоял Джек Уэйнрайт, а рядом с ним — Уот Форрестер.

— Все в полном порядке, миледи. Он здесь, внутри. Но встреча должна быть короткой. Вы понимаете?

Она кивнула и поспешила войти в темную конюшню. Там приятно пахло соломой, и сеном, и лошадьми — даже знакомые острые запахи лошадиной мочи и еще более едкий запах навоза ее не смутили.

Поначалу она не разглядела его в густом сумраке конюшни, но тут же он заключил ее в свои объятия, обнял умело и сильно, как прежде, и крепко поцеловал в губы, жадно, требовательно.

Она ему горячо отвечала и, вскинув руки, обхватила за шею и еще ближе притянула к себе его голову.

— О Крессида, любовь моя!

Это был голос человека, изголодавшегося за долгие недели и вот, наконец, увидевшего перед собой изысканнейшие яства. Она бессвязно лепетала ему о своей любви, и он еще крепче прижимал к себе ее тело.

— Иди сюда, — прошептал он хрипло. — Сюда, на сено. Джек посторожит снаружи, ведь Бог весть, когда мы увидимся снова.

Она не могла даже разглядеть его как следует, но ей была знакома каждая пядь этого любимого тела, скрытого сейчас от нее какой-то фланелевой рубахой и грубыми шерстяными штанами. Она охнула, когда его обросший щетиной подбородок потерся о ее щеку, но тут же и засмеялась, поняв, что он отрастил настоящую бороду.

Она радостно обняла мужа, ощущая блаженный трепет от его близости, чувствуя, как страстно он жаждет обладать ею. Смерть была так близко и могла приблизиться вновь, даже сейчас. Крессида была в его объятиях, и он воспользовался этим в полную меру. Но потом, когда она, обессиленная, лежала на его руке, он склонился над нею, оправляя ее сбившиеся одежды, и шепотом стал просить прощения за несдержанность и грубость.

— Не надо, — тихо шепнула она в ответ. — Даже не говори об этом. Я желала тебя так же страстно, как и ты меня. О, Мартин… Мартин, я думала, что потеряла тебя… и тут явился Питер… и я даже вначале не смела поверить ему. Моя радость была слишком велика…

Обросшей щекой он потерся о ее нос, затем о волосы.

— Я сам не мог поверить, когда пришел в себя там, в Лестере, в той комнате наверху. Мне пришлось ощупать себя всего, чтобы убедиться, что я не призрак.

— Но даже сейчас — разве ты в безопасности? О, Мартин, я не вынесу, если…

— Мы же добрались сюда без всяких происшествий, любовь моя, благодаря заботам и поддержке этих трех добрых людей. Питеру пришлось возмужать очень быстро, что же до Джека, — он глубоко вздохнул, — то это, действительно, золото высокой пробы, он и всегда был таким. Если бы не его сообразительность, я давно бы уже гнил в какой-нибудь тюрьме Генриха, ожидая… кто знает чего?

Он наклонился и снова поцеловал ее, чувствуя, что вся она дрожит от страха.