Оказавшись в очередном зале, сэр Эмиас подумал, что в этом дворце за день можно запросто накрутить двадцать миль, однако энергичным шагом прошел длинное помещение насквозь, остановился у следующей двери и вновь назвал охраннику свое имя.

На сей раз охранник ушел, а вскоре вернулся в сопровождении леди Шроузбури.

- Ее величество примет вас в своих покоях, сэр Эмиас.

Графиня подвела Полита к заветной двери и позволила войти без доклада.

Елизавета сидела за столом, на котором возвышалась гора документов. Работала она с пяти утра, и от долгого утомительного чтения глаза покраснели.

- Добро пожаловать, сэр Эмиас.

- Мадам.

Полит прижал шляпу к груди и опустился на колени.

- Встаньте… встаньте. - Ее величество нетерпеливо взмахнула рукой и вышла из-за стола. - Что там с моей кузиной?

- Здоровье королевы Шотландии оставляет желать много лучшего, мадам, однако она отрицает, что знала о заговоре. Отрицает тайное общение с Бабингтоном. И даже прочитав данное под присягой показание секретаря, в котором тот признает оригинальность ее послания к Бабингтону, утверждает, что ничего не писала. Упорно утверждает, что никогда не держала злых мыслей в отношении вашего величества. - Полит перевел дух и энергично пошел в наступление: - Однако заключение не может продолжаться в том виде, в каком существует сейчас. Если леди Мария останется в Чартли, я не смогу гарантировать полный контроль. Замок слишком открыт, слишком доступен. Это не тюрьма, а всего лишь резиденция. Если мне суждено остаться стражем, то охраняемая персона должна быть переведена в другое место - туда, где можно обеспечить режим закрытости и ограничения.

Почти пять минут Елизавета ходила вдоль окон, из которых открывался вид на парк и реку, и за все это время не произнесла ни слова. Полит молча ждал.

Наконец ее величество остановилась, но так и не повернулась к собеседнику лицом.

- В этом деле меня осаждают со всех сторон. Государственный совет считает необходимым судить кузину за государственную измену. Парламент просит того же. Даже народ требует самых суровых мер. Но узница остается моей родственницей, нас объединяет общая кровь. Больше того, она до сих пор считается царствующей особой. Политические последствия непредсказуемы. - Елизавета долго смотрела на реку, а потом произнесла очень тихо, но внятно: - Если бы ее можно было убрать… ну, например, произошел бы несчастный случай… и королева, и страна освободились бы от тяжкой проблемы. Несчастный случай вполне возможен. Разве не так, сэр Эмиас? Он стал бы величайшей услугой, которую человек способен оказать своему монарху и своей родине.

Сначала Полит решил, что ослышался. Королева просила его организовать убийство Марии Стюарт.

- Мадам, я верю в Бога и не имею права осквернять собственную бессмертную душу низким поступком. - Он говорил с непреклонной убежденностью в голосе. - Готов на все ради своей королевы, но только не на подобный шаг.

Елизавета вздохнула.

- Очень хорошо, сэр Эмиас. Считайте, что этот разговор вам причудился.

- С радостью, мадам. - Полит несколько мгновений помолчал, а затем твердо произнес: - Необходимо задуматься о более надежной тюрьме, мадам. Если католики северной Англии объединятся с католиками Шотландии и совершат нападение, защитить Чартли не удастся. А поскольку я не в состоянии гарантировать достойное продолжение заключения, если узница не будет переведена в другое место, то вынужден просить об отставке.

- Сегодня вы необыкновенно смелы, Эмиас. - Елизавета отвернулась от окна и недоуменно вскинула тонкие брови. - Сначала отказываетесь исполнить просьбу своей королевы, а потом выдвигаете ультиматум.

- Если желаете, можете бросить меня в Тауэр, мадам, но я говорю чистую правду.

Елизавета невесело улыбнулась:

- Да, вы действительно не выбираете выражений, и это качество делает вас честным и надежным слугой.