И вправду. Пусть смотрит на свою комнату.

Пусть вскроет ее.

И уберется к хрысевой матери, где бы та не обреталась. И тогда в доме наступит покой.

Человек, чувствуя его недовольство, примолк, ссутулился. Он шел с тростью на перевес, и только сейчас Райдо понял, что трость эта была слишком уж тяжелой для Талбота.

Что в ней?

Инструменты.

— Вы, конечно, можете остаться, но умоляю вас вести себя тихо… я должен сосредоточиться, — он улыбнулся Райдо виноватой улыбкой, будто просил прощения за саму эту необходимость — сосредотачиваться. — Полагаю, внешнюю стену открывали? Конечно, я открою вновь все ячейки, но рекомендую все‑таки заказать панель. Сейчас в наличии большой выбор… есть из самшита, чудесная работа. Или с инкрустациями из рога… а еще из розового дерева, но это скорее дамский вариант… я захватил каталоги.

Он снял пиджак и обернулся, не зная, куда его повесить.

— Вы не…

— Конечно, — пиджак, от которого сладко пахло леденцами, Райдо передал Нату. А вот жилет отправился на пол, пусть пол этот не отличался чистотой.

— Здесь стояла модель «Шеннон»… — Джон Талбот остался в тонкой рубашке, которая успела пропотеть и прилипла к спине.

В доме холодно, а он мокрый.

И похож на взъерошенную мышь, точнее мыша…

— …устаревшая несколько, но мой отец считает, что классика не стареет… а вот наполнение… наполнение по особому проекту… специальный заказ.

Он приник к стальной стене и нежно провел по ней ладонью. Тонкие пальцы Талбота замерли.

— Только две таких комнаты… точнее, в теории существует и вторая… по подобию ее эту исполнили… но та, вторая, которая на самом деле первая, если технически брать, она скорее легенда…

Его пальцы ласкали металл.

С нежностью.

С противоестественной страстью, наблюдать за которой Райдо было неудобно. Он не смотрит — подсматривает за чем‑то в высшей степени интимным.

— А здесь… каждая ячейка имеет собственный замок… мои будут несколько надежней… и меньше по размеру, а эти… коды нужны.

Он трогал. И убирал руку.

Отступал.

Подходил вновь, касаясь стали то требовательно, то робко. И Райдо мог бы поклясться, что металл слышал Талбота.

Всего лишь человек?

— На каждую ячейку — свой… семь кругов, во внешнем — тридцать две буквы. Во внутреннем — десять цифр. И между ними… взломать путем подбора комбинация почти невозможно.

Талбот обернулся.

Его глаза горели… или не совсем верно, просто было в них что‑то, что заставило Райдо отступить, поверив, что человек этот ненормален.

— Почти… но если осторожно… у каждого замка есть собственный голос, — он присел на корточки и провел пальцами по грязному полу, оставляя на побелке след. — Каждый замок желает рассказать о своей маленькой тайне… и быть услышанным. А я очень хорошо умею слушать.

Талбот положил на колени трость, которая вдруг распалась на отдельные элементы, хотя до того выглядела цельной, если не сказать — литой.

— Жаль, что панель унесли, — сказал он почти нормальным голосом. — С ней было бы проще.

— Может, — Райдо тряхнул головой, избавляясь от наваждения, — сначала обед?

Джон Талбот покачал головой и, достав из трости тонкую отмычку, признался:

— Пока не открою, кусок в горло не полезет… там же тайна!

Тайна.

И за эту тайну уже четверо поплатились жизнью, не считая хозяев дома. И пускай этих четверых не жаль, но пятым Райдо становиться не желает.