Ему в голову приходит ужасная мысль: а что, если Аласт выполнял секретное задание королевы, – что, если та крестьянская девушка была шпионкой? И он, Кэл, придя ей на помощь, убил его напрасно?

 Он сминает в кулаке свиток с повелением явиться во дворец и бросает его в огонь. «Что сделано, то сделано», – говорит он себе. Ничего не воротишь. Исправить ничего нельзя. Его головная боль усугубляется, левый висок словно пронзает ножом. Когда он в последний раз ел, когда пил? Он начинает наливать вчерашнюю питьевую воду в глиняную кружку, затем решает допить ее остатки прямо из кувшина. Затем хватает ломоть черствого хлеба и запихивает его в рот. Хорошо, что хлеб жесткий и его трудно жевать – это даст ему хоть какую то физическую разрядку.

 Неизвестность еще больше усугубляет дело, и он решает, что лучше немедля ехать в Виоллу Рузу. Чем скорее он окажется лицом к лицу с королевой, тем скорее сможет перестать беспокоиться. Он терпеть не может изводить себя беспокойством, ведь это пустая трата времени. Куда лучше действовать. А действовать надо быстро.

 У него мало мебели – только кровать и простой гардероб, который сколотил его отец и в который он вешает немногочисленные предметы своей одежды. Остальные его вещи – пара книг и клинки, унаследованные им от отца, – хранятся в запертом сундуке, стоящем в изножье кровати.

 Он мог бы иметь куда больше – королева платит ему хорошо, – но, по его мнению, чем меньше у него пожитков, тем лучше. Как бы ему тут ни нравилось, он никогда не позволял себе окружать себя излишними удобствами, обустраиваться слишком уж основательно. Он должен жить сегодняшним днем, а не заботой о туманном будущем. К тому же чем больше вещей, тем больше багажа, а ему, может статься, придется покинуть это место в течение нескольких минут. Будучи Королевским Ассасином, он никогда не может знать, куда его работа закинет, на какое время ему придется уехать и вообще вернется ли он. А если он не вернется, почем знать, кому доведется рыться в его вещах?

 К тому же ему некому оставить свое имущество.

 Наверное, так оно лучше. Его отец не знал, что не вернется, когда отправился на розыски заговорщика пять лет назад. Не знал, что никогда больше не увидит своего сына. Что тот останется сиротой и будет жить один одинешенек.

 Расти без матери было тяжело, но потерять отца еще тяжелее. Его отец был единственным человеком, который заботился о нем, который делал так, что у него была еда, который успокаивал его, когда он кричал по ночам, который научил его завязывать шнурки и ловить форель, которому приходилось исполнять две роли – одну для него, Кэла, а другую для королевы, – и с потерей отца он утратил нечто такое, чего ему никогда не вернуть. Но лучше об этом не думать.

 Кэл начинает облачаться в свой лучший наряд, но затем решает, что для предстоящей встречи с королевой стоит одеться поскромнее. И выбирает самое чистое повседневное платье, которое у него есть, – простые коричневые панталоны, такого же цвета камзол и белую рубашку. Затем надевает на голову кожаную шляпу, которую королева подарила ему год назад, когда он стал совершеннолетним и официально сделался Королевским Ассасином. Чтобы напомнить ей о ее расположении к нему. И о том, что он хорошо делает свою работу.

 Он выходит из дома через заднюю дверь и садится на свою гнедую кобылу Рейну. Она тихо ржет, радуясь тому, что он рядом.

 – Извини, девочка, сегодня у меня нет для тебя яблок, – говорит он, потерев ее лоб. Рейна наклоняет голову и бьет копытом. Кэл смеется. – Не капризничай. Я добуду тебе лакомство позже. А сейчас нам надо ехать.

 Они двое неразлучны с тех самых пор, когда он спас ее, – в то время она еще была жеребенком. Рейна – единственное существо, к которому он позволил себе привязаться.