— Не ожидал, что ты сделаешь такой выбор. Объясни мне, почему ты так решила?

Девушка подумала: «Неужели я сделала неправильный выбор?» Потом начала объяснять:

— Конечно, я очень ценю Библию, господин Кер, но я не умею читать и, наверное, никогда уже не научусь. Тогда мне не пригодится Библия. Этих книг так мало, а у меня она лежала бы без дела. Было бы лучше, если б она очутилась в руках человека, умеющего читать.

— Так, мне понятны твои рассуждения. Тебе, конечно, не стоило выбирать Библию.

— Если бы у меня появилась золотая цепочка, — продолжила девушка, — люди могли бы сказать, что я ее украла, и посадили бы меня в тюрьму. Людей вроде меня, попадающих в тюрьму, даже если они не виноваты, подвергают пыткам. После пыток нам уже остается жить очень недолго, если даже мы их выдержим.

— Что ты скажешь насчет штуки шерстяной ткани?

— Ее можно обменять на более простой материал и к нему добавить отделку из меха и какие-нибудь бусы. И кроме того, после сделки останется немного денег. Но мне в данном случае не будет угрожать никакая опасность. Видите, господин Кер, мне было нужно выбрать материю.

— Мадемуазель, я считаю, что вы сделали правильный выбор.

Кер быстро задал девушке следующий вопрос, желая поймать ее врасплох:

— Расскажите мне о Дамиане Марэ. Был ли он слабым актером, почему ему всегда доставались плохие роли?

Валери с возмущением ответила:

— Господин Кер, он был хорошим актером. Очень хорошим. И мог играть на некоторых музыкальных инструментах. Это должны уметь делать все актеры. Ему всегда давали хорошие роли. — Девушка гордо откинула назад головку.

— Если он был такой хороший актер, почему тогда вы жили так бедно? Мне также сказали, что он плохо к вам относился.

Девушка с трудом сдерживалась от проявления гнева.

— Он старался изо всех сил.

— Мадемуазель, мне кажется, что вы его зря защищаете. Вам прекрасно известно, что он был ленивым бездельником. Мне также известно, что он сильно пил. Он вас бил, когда был пьян?

Валери резко поднялась, в ее глазах появились слезы ярости.

— Господин Кер, вы были ко мне добры, но вы не имеете права так хулить господина Марэ.

— Успокойтесь, дитя мое, — сказал Кер ласковым голосом. — Вы не должны так реагировать на мои слова.

— Он пил, потому что ему страшно не везло, — начала объяснять Валери. — Теперь, когда мне известно ваше мнение о нас, давайте прекратим этот разговор.

Кер довольно рассмеялся. Было ясно, что ему понравилась реакция девушки на его слова.

— Присядьте, мадемуазель. Мне теперь известно, что господин Марэ был величайшим актером и прекрасным человеком. Я вас проверял. — Он кивнул и улыбнулся Валери. — Мне нравится ваша верность. Мне было бы весьма неприятно, если бы вы оказались слишком тихой и не посмели высказать собственное мнение! Мадемуазель, — продолжал Кер, — мне следует задать вам еще один вопрос. Он относится к тому, что случилось двадцать пять лет назад.

Валери внимательно взглянула на него.

— Двадцать пять лет назад? Когда Дева…

— Да. — В голосе Кера послышались почтительные нотки. — Мадемуазель, это самая важная дата во всей длинной истории Франции. — Они не отводили взгляда друг от друга. Кер улыбнулся. — Мне кажется, что вы начинаете кое-что понимать, — сказал он. — Да, дитя мое, мы подошли к концу расспросов, которые вы так терпеливо выдержали. Вас удивляло, почему я задавал столько, по вашему мнению, ненужных вопросов.