Изабо подняла брови, но ответила тихо и спокойно:

— Господин Кер, я выслушаю вас с удовольствием.

— Мне очень нравится Робин, — сказал, помолчав, Кер, — и мне очень тяжело ощущать, что он несчастлив. Я не могу сказать, что он постоянно об этом думает или говорит. Робин с удовольствием выполняет свою работу, у него есть книги, он занимается философией и наукой. Но ему уже тридцать и он все еще не женат. В его доме должны уже бегать и шалить полдюжины детишек. Книги не могут заменить семью, графиня. Боюсь, что он теперь вообще не женится, а это очень неприятно для человека его положения. Меня это сильно огорчает.

— Я никогда не мешала ему жениться, — заявила Изабо.

— Конечно, в открытую вы этого не делали. Но мне кажется, что он не взглянет ни на одну другую женщину, пока не будут разрушены прежние связи. Если цепи будут разорваны, он вскоре сможет найти новую любовь. Я абсолютно уверен, графиня, только вы можете разрушить эти связи.

Наступила долгая тишина. Каждый из них ждал, кто же заговорит первым. Победил Кер.

— Вы хотите сказать, что это ваше условие? — спросила Изабо.

Кер утвердительно кивнул.

— Графиня, обещайте, что сделаете все возможное, чтобы разорвать эти цепи, и я буду очень щедрым. Вам никогда больше не придется беспокоиться о деньгах.

Впервые на ее бледных щеках показался румянец. Кер внимательно следил за ней и видел, что она с трудом сдерживает возмущение. Он продолжал смотреть на нее и не был уверен, что желание обрести финансовую независимость от мужа возьмет верх над другими чувствами.

Наконец Изабо промолвила:

— Должна ли я дать вам обещание… такое невероятное обещание, прежде чем вы мне расскажете о своих будущих планах?

Кер обрадовался и подумал: «Она согласна». Он помолчал, чтобы Изабо почувствовала значительность происходящего.

— Могу вам сказать только одно: вам будет доверено присматривать некоторое время за одной молодой девушкой и вы станете следить за ее обучением. До того, как сказать вам еще кое-что, я должен задать вопрос. Мне следует убедиться, что некая информация является правильной.

— Как пожелаете, сударь.

Кер знал, чем закончится их разговор, и спросил:

— У вас был дядя по имени Жюль де Вудрэ, и у него были поместья в южной части Берри.

— Да, мой дядюшка Жюль умер десять лет назад.

— У него было множество детей, по большей части незаконных.

Графиня улыбнулась:

— Очень много.

— Он что-нибудь делал, чтобы обеспечить незаконнорожденных детей?

— Ничего. Дядюшка не был богатым человеком. Он много тратил и когда умер, его поместья были в ужасном состоянии.

— Его наследники могли заниматься незаконнорожденными братьями и сестрами?

— Я довольно хорошо знаю моих кузенов и должна вам сказать, что они, конечно, ничего не делали. Вы хотите сказать, что они не имели права так себя вести?

Кер покачал головой:

— Меня абсолютно не интересуют этические проблемы. Мне нужно быть уверенным в одном: вашим кузенам известно о своих сводных братьях и сестрах?

Изабо рассмеялась:

— Если бы вы знали моего дядюшку Жюля, то не задавали бы этого вопроса. Господин Кер, их было слишком много. Мне кажется, что даже он сам не знал, сколько у него было детей. В этом нет ничего особенного.

Ужин закончился. Гости начали вставать из-за стола, послышался скрежет отодвигаемых стульев. Некоторые задерживались у дверей, там слуги предлагали пряные прохладительные напитки. Вокруг раздавались громкие голоса.

— Графиня, я вам должен рассказать о моем плане, — сказал Кер.