|
— Нет, не думаю… Чел, который её принёс, не знает о Тайном Городе. К тому же медальон выглядел достаточно старым… — Медальон? — Разве я не говорила? Девушка прочитала в глазах Хамзи несколько ярко выраженных шовинистических мыслей и покраснела. — Я… — Что за медальон? — Старинный герб, на котором изображено веретено и клубок ниток. Генбек, поверьте, я… И осеклась. И поймала себя на мысли, что впервые видит шаса, раскрывшего от удивления рот. * * * Южный Форт, штаб квартира семьи Красные Шапки. Москва, Бутово, 4 ноября, четверг, 11.12 — Паника тогда была страшная, мля… Страшнейшая! Зелёный Дом осаждён, дружинники еле отбиваются. Чуды вконец озверели, концлагеря, в натуре, строят, за малолетними ведьмами по лесам гоняются… — Педофилия, — со знанием дела поддакнул Иголка, довольно шустрый боец из десятки Копыто. — Вот вот, — не стал спорить уйбуй. — У этих педофилия, у этих крыша от страха съехала, а остальные не знают, за что хвататься. Морян в капусту покрошили, хваны на Алтай сбежали, наёмники попрятались… Я тогда звоню Сантьяге и, в натуре, говорю: в городе шухер, мля, но ты не дёргайся — северо восток я прикрою, спи спокойно, мля. Слушатели переглянулись, но промолчали. — Короче, у Сантьяги гора с плеч свалилась. Такое обещать начал, смешно вспомнить. — Уйбуй потёр лоб, припоминая события давно минувших дней. — «Выручай, грит, Копыто, а я тебя за это великим фюрером сделаю». Ну, я, в натуре, чуть виски не поперхнулся. «Знаешь, говорю, Сантьяга, я Кувалде до гробовой доски верен. У нас, у Красных Шапок, на этот счёт строго: клятву дал — держись, клятву не дал — крепись. Вот как с этим у нас, у Красных Шапок…» — Копыто покосился на сидящих за столом дикарей. — Верно я говорю? — Да мы за великого фюрера хоть кого! — Зубами! — По плечи в землю! — Навсегда!! Уйбуй немножко послушал верноподданные выкрики, удовлетворённо покивал и вернулся к теме: — В натуре, обиделся я тогда крепко. «Мля, говорю, Сантьяга, я к тебе, как к своему, а ты такие подлянки кидать! Не по пацански, в натуре, великого фюрера в сортире мочить и меня заместо него делать, уйду я на… от ваших интриг…» — Так и сказал? — восхищённо поинтересовался какой то молодой боец из задних рядов. — Я чо, нанимался вам лапшу на уши вешать? — обиделся Копыто. — Как есть, так и рассказываю. Совсем уйти хотел, да уговорил меня Сантьяга, упросил. «Выручай, грит, прикрывай северо восток, а уж в других местах мы сами как нибудь». Вижу я, чуть не плачет нав, тоска его гложет. — Для нава тоска первое дело, — не выдержал Иголка. — Они перед смертью в неё впадают. — В спячку? — В какую пячку? — Тихо! — зашикали сзади. — Не мешайте! — Собрал я бойцов верных, — поведал Копыто, — гранатомётов взял заряженных, выстрелов к ним поболе и отправился, в натуре, спасать город от супостата. С северо востока, мля. — Самое опасное направление, типа, — солидно пробасил боец Контейнер. Он принимал участие в той переделке и имел право украшать повествование уйбуя мелкими подробностями. Копыто опрокинул стаканчик виски, вытер губы, рыгнул и продолжил: — Тока мы северо восток прикрыли, глядь — демоны мёртвые отовсюду выскакивают! — Типа, не сосчитать! — Безумные совсем, дикие — уже челов грызть начали, — добавил Иголка. — И понял я, что если не мы, то никто. И говорю бойцам: «Огонь!» Копыто рассказывал свою знаменитую историю никак не меньше тысячи раз. |
