– Значит, и мы будем, – ответил Ройс.

 – Но после ужина ты всегда обсуждаешь с воинам планы на следующий день, – напомнила ему Николя.

 – Буду делать это до ужина, – сказал Ройс. – А после ужина будем играть в шахматы.

 – Почему тебе вдруг захотелось завести такую привычку?

 – Традиции надо сохранять, мне сказала это моя жена в нашу брачную ночь, когда ей так хотелось, чтобы я ее поцеловал.

 – Твоя жена признает, что это было ее истинным желанием, – сказала, улыбаясь, Николя.

 Он кивнул. Лицо его сделалось серьезным.

 – Мне бы хотелось услышать еще одно признание, Николя, – сказал он приглушенно. – Признайся, что любишь меня. Мне хочется услышать это от тебя.

 Глаза Николя сразу наполнились слезами. Она склонила голову, чтобы он не увидел, как она опечалилась.

 – Не хочу становиться обузой для тебя.

 Ройс подошел к жене, крепко обнял ее и поцеловал.

 – Разве если ты скажешь, что любишь меня, то станешь обузой? – переспросил Ройс, уверенный, что не понял чего-то.

 – Да.

 Он рассмеялся звонким, громким смехом, который заполнил весь двор.

 – И когда только я научусь понимать тебя?

 – Я люблю тебя.

 Только услышав от нее эти слова, он понял, как нужно было ему знать, что Николя любит его. Это чудо, бесценный дар, который обезоружил его. Разумом он никак не мог понять, за что она любит его. Она настоящее чудо! Лицо его обезображено шрамами, а она видит только серебристые искорки в его неотразимых, по ее словам глазах. Ройс всегда считал себя увальнем, но она называла его высоким и необыкновенно сильным. Любовь ослепляет ее, но он будет благодарить Бога за это до конца жизни.

 Он не произнес ни слова. Она ждала, надеялась, но он гак и не сказал слов, которые ей так хотелось услышать.

 – Любимая, объясни, почему ты считаешь себя моей обузой?

 Николя залилась слезами.

 – Потому что я не оставила тебе выбора, выйдя за тебя замуж.

 Ройс продолжал улыбаться. Он положил свой подбородок ей на макушку, чтобы она не увидела его лица. Он не хотел, чтобы она думала, что он смеется над ней. Не хотел, чтобы она заметила, как затуманился его взор. Но, черт побери, он был готов запеть от счастья.

 – Так ты об этом? – прошептал он. – И давно тебя это тревожит?

 Она кивнула и стукнулась об его подбородок.

 – Николя, а тебе не приходило в голову, что я мог уйти тогда из зала еще до того, как тебя поставили перед выбором?

 – Нет, ты не мог уйти, – прошептала она. – Уйти разрешили только женатым. Ты в их число не входил.

 – Я мог отказать тебе. – Ройс решил изменить тактику.

 – Нет, не мог, ты слишком порядочный, – возразила она. – Ты чувствовал ответственность за меня.

 – Ты все продумала, не так ли? И тебя уже ничем не переубедить?

 – Например?

 – Да будет тебе известно, что я уже решил тогда принять участие в состязании за тебя. Я бы никому не уступил тебя, Николя.

 – Ты просто очень добр ко мне, Ройс. Ты со всеми добр и терпелив.

 Он поцеловал ее в макушку. Ройс не знал, как убедить Николя в том, что он тоже выбрал ее. Он принял решение состязаться за нее по одной простой причине – ему была невыносима мысль, что кто-то другой коснется ее. Она должна принадлежать только ему.