Миссис Фирт доверительно наклонилась вперед.

– Джепсон, моя горничная, сказала, что видела, как она бегает по парку Памфрет-холла в бриджах, представляете?

Дамы в изумлении воздели руки к небу. Итог подвела мисс Уолтон.

– Остается только надеяться, – сказала она, – что миссис Херрон не попалась на глаза мистеру Фицрою в таком наряде. Иначе что бы он подумал о нравах, царящих в Нетертоне!

Следующим утром Джесс Фицрой появился в Нетертоне. Вечером он был зван на ужин в Памфрет-холл, и ожидал этого с большим любопытством, поскольку ему предстояло встретиться с юной мегерой на ее территории.

На своей двуколке он заехал на постоялый двор «Белый лев» и, вылезая из коляски, спросил у подбежавшего конюха, как проехать к банку.

– Как выедете со двора – налево, на главную улицу. Там сразу увидите, – сказал конюх, за что получил не слишком щедрые чаевые.

Джесс отправился в банк пешком.

Главная улица была оживленной. Джесс то и дело ловил на себе любопытные взгляды.

Банк он увидел издалека.

Джесс толкнул тяжелую дубовую дверь с медной табличкой, извещавшей о том, что банк принадлежит Боулби.

Невысокий человечек в черном направился к нему со словами:

– Чем могу быть полезен, сэр?

– Джесмонд Фицрой, владелец Джесмонд-хауза, наследник мисс Джесмонд. В своем письме из Лондона я сообщал мистеру Боулби, что намерен с ним сотрудничать и, возможно, открыть счет. Хотелось бы переговорить с ним.

– Одну минуту, мистер Фицрой. Я справлюсь, может ли он принять вас сейчас.

Джесс опустился на указанный ему стул и обвел взглядом скверно написанные портреты. Ему подумалось, что легче попасть на прием к мистеру Коуттсу в его лондонском отделении, чем к провинциальному банкиру Боулби. Правда, мистер Коуттс знает его, а мистеру Боулби известно лишь, что он племянник мисс Джесмонд.

Дверь открылась, появился мистер Боулби в сопровождении клерка.

– Польщен встречей с племянником мисс Джесмонд, – пробасил мистер Боулби с широкой улыбкой на мясистом лице, приветственно простирая вперед руку. – Пожалуйста, сюда. – Он сделал приглашающий жест в сторону своего кабинета. Там он усадил Джесса в глубокое кресло напротив своего массивного письменного стола. – Итак, сэр, что я могу сделать для вас?

Джесс обвел взглядом уютную комнату.

– Прежде всего, я хотел бы получить бумаги по Джесмонд-хаузу, которые, как я полагаю, хранятся у вас. Кстати, почему они не были переданы поверенному мисс Джесмонд, мистеру Крейну? Была какая-то особая причина?

– Никакой, сэр, никакой. Просто мы с мисс Джесмонд были старыми друзьями, и, когда она сказала, что желает оставить их у меня на сохранение после уплаты по закладной, я не стал спорить. Прикажу отвезти их в Джесмонд-хауз завтра же. Могу я еще что-нибудь для вас сделать?

– Хотел бы открыть у вас текущий счет, чтобы иметь деньги на расходы здесь, в Нетертоне. Ничего особенного, вы понимаете. Мой основной вклад останется у Коуттса.

Мистер Боулби потер руки и назидательным тоном спросил:

– Не создаст ли это излишние сложности, сэр, если вы намереваетесь остаться в Нетертоне? Не разумнее ли иметь основной вклад здесь? У нас прекрасная репутация.

Джесс почувствовал, что мистер Боулби вызывает у него неприязнь. Почему, он не мог сказать, но годы совместной работы с Беном Вулфом обострили его интуицию и научили доверять ей. Впрочем, он продолжал излучать на стоявшего перед ним человека свое обаяние, которым славился в лондонских кругах.

– Поскольку я не решил окончательно, станет ли Нетертон постоянным местом моего жительства, думаю, имеет смысл оставить в силе существующие финансовые соглашения.