– Ты мне отвратителен!

– И не только ей!

Веселый голос раздался поблизости. Трудно сказать, кто из сидящих за столиком напротив выглядел более грубым и неотесанным: мужчины, заросшие бородами, или женщины, у которых повсюду были проколоты дырки и вставлены кольца, что, наверное, было очень больно; или пара рогатых могов, которые свободно ели и пили вместе с остальными.

Какао неумело отрезала ножом кусочек жареного цыпленка, засунула его вилкой в рот, и, понизив голос, сказала:

– Не обращайте на них внимания.

– Сама не обращай внимания. – По рукам у Цезаря стекали жир и бульон, грозя запачкать его элегантную рубашку. Он поднялся со стула и сбросил с себя руку Оскара, который хотел успокоить его. – Извините, отпрыск неизвестно каких родителей: ты что,сказал, что я тебе отвратителен?

За соседним столиком сразу стало очень тихо. Все еще хватая приятеля за рубашку, Оскар тоже предупредил его, рыча:

– Клянусь усами Великой Матери, сядь на место!

Не удостоив взглядом товарища, Цезарь ответил:

– Пока неотесанный не извинится. Если не передо мной, то хотя бы перед Какао.

Слабо улыбаясь людям с мрачными лицами, Какао успокаивающе заявила:

– Все в порядке. Не надо никаких извинений.

Один из могов уже начал подниматься. Звеня цепями, которых на ней было больше, чем на веренице закованных каторжников, поднялась синюшная женщина, сидевшая с ним рядом.

– Выпивка за счет заведения! – вдруг выкрикнул Оскар, вскакивая и отбрасывая стул.

Зубастый мог, мрачная женщина и их озадаченные приятели уставились на него.

– Ты не можешь так говорить, – проревел один из мужчин. – Абнук – владелец «Белого Осла», а не ты.

Обхватив Цезаря за шею, Оскар кивнул говорившему.

– Я знаю, но мне нужно было выиграть время.

– Пусти меня, глупая шавка! – Повернувшись вокруг, разъяренный Цезарь размахнулся, его кулак описал большую дугу и попал в ухо сидевшего Тая, уже и так напутанного. Пошатнувшись, но не разжав хватку, Оскар отступил назад, все еще крепко держа бушующего приятеля.

– Клянусь бородой Хозяина Эвинда, хватит! – Отложив в сторону приборы, а вместе с ними и мысли о еде, Какао перепрыгнула через стол и присоединилась к драке. Ее веса хватило, чтобы все трое рухнули на пол, сметая тарелки, бокалы, бутылки и приправы. Попав в самую середину свалки, Тай попытался выбраться, но только еще больше увяз.

Бродяги за соседним столом растерянно наблюдали за дракой. Они пребывали в недоумении и не знали, что делать. К тому времени, как один из мужчин начал отстегивать кистень, висевший у него на поясе, вернулась Макитти. Но что гораздо важнее, подошел Сэм. Гигант положил руку на плечо готового кинуться в драку человека.

– Все сидите тихо, ладно?

– Грязный дух! Я никому не позволю перечить мне. – В этот момент нетерпеливый драчун заметил на своем плече лежащую руку. Она была такой большой, что легко могла обхватить его голову и раздавить ее, как прыщ. Голос и боевой запал драчуна как-то сразу упали. – Хотя, с другой стороны, может быть, и позволю.

Главарь этой шайки мошенников пожал плечами:

– Нам не нужно драться с ними, Гелгирт. Они и сами прекрасно справляются.

Наблюдавшие за потасовкой женщины начали хихикать. Сидевший между ними мог стал подбадривать и подзуживать дерущихся, одобрительно покачивая головой.

Оглядев приятелей, Макитти с ужасом вздохнула.

– Что там кенар-то делает, не могу понять. Сэм, разними их.

– Да-м. – Кинувшись вперед, великан ловко, но твердо стал отделять друг от друга ругающихся, плюющихся, взъерошенных вояк.