Потому что вскоре нечто прозрачное, сверкая и мерцая, материализовалось в хрустальный пузырь. Ударившись об него, как о преграду, оранжевый огненный шар рассыпался на множество быстро угасающих искр, так и не перелетев через стену.

Взмахнув рукой и описав большую дугу, волшебник направил в сторону реки сгусток чистой магической энергии пронзительно белого, почти голубого цвета. Гуфри и другие командиры старались разглядеть, что будет дальше. Кавалеристка, как самая зоркая из них, первой увидела, что происходит. Хотя с дюжину сопровождающих слуг из свиты гиганта разнесло в пух и прах, его фигура, закутанная в черное, лишь покачнулась.

В этот момент один только Шопунель догадался взглянуть на доблестного Эвинда. То, что он увидел, совсем не радовало. Волшебник хмурился, склонив голову, как будто до сих пор не мог поверить, что тот потрясающей силы удар, который он только что нанес, не поразил мишень на месте. Он вновь поднял обе руки над головой, плотно сжав пальцы. По мере того как он собирал новый шаровой заряд, на их кончиках стали появляться искрящиеся молнии. Этот заряд был еще более мощный, чем предыдущий. Шопунелю пришлось даже зажмуриться. Остальные, не отрываясь, смотрели на другую сторону реки.

Как раз в тот момент, когда великий Эвинд собирался выпустить свой заряд, о парапет ударился черный светящийся цилиндр, пронизанный внутренним пламенем. В результате удара произошел узко направленный, но очень мощный взрыв. Он сбил всех с ног, на миг ослепив и оглушив стоявших на площадке башни. Когда Гуфри пришел в себя, и взгляд прояснился, он увидел, что от края стены откололась глыба размером с человеческий рост. Каменная кладка дымилась. Невероятно, но в нескольких местах стена загорелась. Сырой камень горел, как сухой хворост. Вкрапления кварца в камне оплавились и стекали, словно масло, под воздействием чрезвычайно сконцентрированного жара.

Великого волшебника Суснама Эвинда, покровителя Годланда и защитника Кил-Бар-Бенида, нигде не было видно. Потом закричал какой-то солдат, и те, кто уцелел, побежали туда, куда он показывал. Под стеной, на нижней площадке башни, в тусклом свете все еще сияла прозрачная сфера, которую с помощью заклинания маг образовал вокруг себя. Она сохраняла не только самого мага, но и тех, кто стоял рядом с ним, она же и приняла на себя всю мощь удара с противоположного берега. Не обладая достаточной силой, чтобы проникнуть за прозрачный магический щит, черный цилиндр неизвестного состава со всего размаху сбил его вместе с людьми.

Внутри защитной сферы на мага Эвинда обрушились жестокие удары ужасной силы, выдержать которые не смог бы ни один человек. Пока он неподвижно лежал внизу на каменной мостовой, прозрачный пузырь, в который он был заключен, с легким хлопком лопнул. Из носа и из уголка рта мага сочилась кровь, оставляя следы на его простой льняной одежде.

Те нерешительные маги, которые собрались внизу и уступили поле битвы самому великому из них, сейчас обступили невредимое, но абсолютно неподвижное тело. От выражения их лиц у Гуфри по спине пробежал леденящий холодок. Один безутешный маг поднял голову и обернулся. Встретив пристальный взгляд генерала, он медленно покачал головой. Гуфри до боли сжал челюсти. Это невозможно, это безумие – Суснам Эвинд не мог умереть! Не мог!

Но это было так. Ударная сила черного цилиндра убила его, оставив невредимым тело. Печальные маги подняли его и унесли в безопасное место. Потрясенный Гуфри осознал, что дальше защитникам Кил-Бар-Бенида придется обходиться без помощи Суснама Эвинда.

Надо признать, что легко никто не сдавался. Защитники города не дрогнули и не побежали. Но Хаксан Мундуруку самолично возглавил атаку и прошелся по Водяному мосту, сея повсюду разрушение и швыряя огонь во всех направлениях своими бесформенными руками в черном саване. Вот тогда в глубине души Гуфри вынужден был признать, что все потеряно.